КЕНИЯ
18 октября, среда. Пыль
19 октября, четверг.
Пыль-пыль-пыль-пыль!
20 октября, пятница. Экватор
21 октября, суббота. Страшный город Найроби и
бегство из него
22 октября, воскресенье.
Фермер-сикх и его поместье
23 октября, понедельник
24 октября, вторник. Малинди: туда
и и обратно
25 октября, среда. Опять трасса
Найроби-Момбаса
26 октября, четверг. Снова в
страшном г. Найроби. Встреча мудрецов
27 октября, пятница. Прощай, Кения!
Кения, расположенная на экваторе,
является одной из основных стран
всемирного буржуйского туризма. Суахильское
слово "сафари", означающее в
оригинале "путешествие", сейчас стало
международным. Наблюдение и
фотографирование зверей в национальных парках,
восхождение на горы,
купание в прибрежных тёплых водах привлекают
сюда сотни тысяч туристов со
всего западного мира. Даже наших, российских
туристов иногда заманивают
сюда.
Говорят в Кении на языке суахили. Этот
язык является также государственным
для соседних Танзании и Уганды. Весьма многие
образованные люди, в том
числе большинство водителей в центре страны,
хорошо знают английский. А
вот в провинции, особенно на севере Кении,
английский ведом только
полицейским и другим государственным служащим.
Кения - страна средней величины, по
размеру чуть меньше Украины; зато
столица Кении, город Найроби, является
крупнейшим городом Восточной Африки.
Это настоящий африканский Нью-Йорк: стеклянные
небоскрёбы, супермаркеты,
ну и конечно грабители, которые, если верить
самим кенийцам, заезжим
интуристам и их путеводителям, встречаются здесь
повсюду и составляют
значительную часть населения.
Центральная часть Кении, находящаяся в
южном полушарии, содержит современные
города и асфальтированные дороги; там довольно
прохладно благодаря горам
(Найроби лежит на высоте 2000 м над уровнем моря), а
вот к северу от
экватора вас и нас ждёт жаркая, пыльная пустыня и
500 километров разбитой
грунтовой дороги, где свирепствуют
грузовики-деньгопросы.
* * *
Кенийская часть пограничного посёлка
Мояле оказалась меньше эфиопской;
небольшой базарчик и несколько кафе предлагали
желающим дорогие чаи с
молоком (за 10 шиллингов = 1 быр = 3 руб. 50 коп.) и
мандарины и хлебцы за
ту же цену 10 шилл. 1 шт. Машин было немного, удалось
лишь отъехать
километров на пять от границы. В 15.00 мы сели на
развилке жарких, пыльных
дорог и развели костёр.
Удивительно - местные жители, проходя
мимо, не кричали нам "ю-ю-ю-ю" и
вообще не интересовались нами. Это было
удивительно, ведь шесть километров
назад, как и по всей Эфиопии, белый мистер являлся
всенародным зрелищем.
Здесь же люди шли из леса домой с вязанками дров,
проходили мимо, и только
редкий человек беспокоил нас своим взглядом. Мы,
правда, сами решили
обеспокоить местных жителей. Поскольку почти все
дрова в радиусе
нескольких километров были ими собраны, мы
объявили на трассе таможню и с
каждого проходившего мимо дроволома или
дроволомки просили по 1 палке для
костра. Какая-то женщина вела из леса осла,
нагруженного сушняком. Когда
мы подошли и попросили у неё одну палку, она
пришла в панику и побежала от
нас с воплями; молча побежал и осёл, но от
нервного потрясения, убегая от
нас, осёл уронил несколько палок, которые мы и
подобрали.
18 октября, среда.
Пыль
Мы поднялись в шесть утра и пошли
пешком из интереса и из-за отсутствия
транспорта. Дорога пыльна. Вокруг растут мелкие
деревца, такой мелкий
колючий низкорослый лес, он здесь называется
"буш". В стороне от дороги
для машин в буше было несколько тропинок для
ослов и людей, а где-то
в глубине скрывались хижины и голоса. Итак, мы шли
пешком, было сухо и
начинало уже быть жарко, как вдруг издалека
запылил и застопился нам
огромный грузовик с арабскими номерами и
надписью "Сомали"!
- Здравствуйте, вы понимаете
по-арабски?
Водитель понимал, но почти не говорил.
Однако спросить нас о деньгах у
него хватило словарного запаса. Мы отвечали, как
обычно, хозяин
согласился, и мы залезли на верх огромного
покрытого брезентом кузова, где
сидел один сомалиец, запасной член экипажа. Вид
груза узнать не удалось.
Грузовик шёл в Найроби, но был просто убойно
медленным: за час проезжал не
более двадцати километров, и мы парились под
солнцем на чёрном раскалённом
брезенте.
Грузовик провёз нас 60 километров до
поворота на посёлок Сололо. Там был
большой пост ГАИ, стоянка и столовая грузовиков.
Наш сомалиец решил от
нас избавиться, передав на поруки полисменам.
Хотелось пить.
Полицейские указали нам источник воды:
в этом регионе была засуха, и все
люди пользовались водой из привозной бочки на
колёсах. Дети и женщины
близлежащих деревень наполняли водой свои
пластмассовые бочонки и затем
катили их домой, пиная ногами. Более
состоятельные граждане имели тележки
или велосипеды, на коих и везли свои бочонки. Я
пошёл заправлять канистру,
вода была прозрачной, но два жука плавали в ней.
Когда уже отходил, меня
окликнули: оказалось, вода здесь платная, и с меня
содрали 5 шиллингов!
Впервые в моей практике с меня взяли деньги за
воду; интересно, неужели у
них реально проблемы с водой?
На юг с небольшим интервалом пошли
грузовики, преимущественно деньгопросы.
Они все останавливались в харчевне, и мы имели
возможность поговорить с
водителями и пассажирами. В этой части Кении
английский не знал почти
никто; некоторые умники знали арабский или
амхарский. Вскоре нас подобрал
грузовик с мешками и людьми, и мы с Андреем сели в
задней части кузова за
недостатком места в передней. Нам предстояло
проехать 200 километров до
Марсабита, где грузовик собирался на ночлег, а
назавтра - ещё 250 км до
Исиоло, где начиналась нормальная дорога.
...Пыль!
Пыль отовсюду и везде: из-под колёс
грузовика, из-под встречных, пыль на
мешках, на пассажирах, пыль в глазах, во рту, в
ушах, в носу, под одеждой
и на одежде, пыль была просто адская. И ехать надо
было не час и не два,
а до самого вечера. Я чувствовал себя пылесосом,
который давно не
вытряхивали. Все пассажиры тоже чувствовали себя
не лучше. К тому же ещё и
трясло, ибо дорога была типа плоха, и конца ей не
было. Это
была та самая африканская пыль, которую называл
адом, и поделом, древний
поэт Киплинг.
Когда мы достигли, наконец, Марсабита,
мы потяжелели на пару килограммов
от пыли, впитавшейся во все наши поры. Водитель и
пассажиры отправились в
трассовый "Дом отдыха", где были совмещены
едалища и ночевалища. Помыться
там было, правда, негде, тоже проблемы с водой,
тоненькая такая струйка в
кране. Приготовили ужин на раскалённых углях и
пошли искать место для
ночлега. Кенийский хелпер пытался вписать нас в
католическую миссию, но
сторож уже спал и дверь нам не открыл. Мы пошли на
выход из города; была
уже ночь. Неожиданно сзади подъехала и
остановилась легковушка; оказалось
- полицейские.
- Куда вы идёте?
- Ищем место, где поставить палатку и
переночевать.
- Ночуйте в городе! Тут опасно: звери
всякие, слоны!
- Ха-ха-ха, слоны живут в зоопарке, а
если тут нам попадётся слон, мы его
съедим. Ха-ха-ха.
- Не смейтесь, у нас сейчас засуха,
слоны и другие звери мигрируют
и спускаются к городу в поисках воды. Поэтому,
чтобы обезопасить вас от
слонов, мы довезём вас до выездного поста ГАИ,
можете поставить палатку
там.
Мы согласились на то, чтобы
полицейские охраняли нас от слонов, и вскоре
уже поставили палатку возле маленькой будки
поста. Всю ночь мне было
плохо, мне снилось, что я огромный пылесос,
который забился пылью, и
вытряхнуть меня никто не мог.
19 октября, четверг.
Пыль-пыль-пыль-пыль!
Утром действительно оказалось, что
слоны мигрировали в поисках воды, нам
полисмены указали на этих животных на склоне
соседней горы, а потом они
попадались на трассе, так что я впервые видел
живых слонов на воле. Первая
утренняя "тойота" провезла нас двадцать
километров, свернула с трассы, и
мы оказались в деревне дикарей.
Дикари жили в маленьких хижинах из
соломы и веток, эти хижины были высотой
от одного до полутора метров и сверху накрыты
мешками от американской
гуманитарной помощи, так что кое-где прямо на
шалаше виднелась большое
синее слово "USA". Сами жители деревни были в
красных странных одеждах, а
некоторые без них, с луками, копьями и детьми;
длинные уши свисали почти
до плеч; на шее - украшения типа фенечек. Все
одиннадцать человек, увидев
остановившуюся машину, с гиканьем подбежали и
залезли в кузов её и так
сидели, пока отлучившийся на минутку водитель не
вернулся и не разогнал
их. Когда же мы хотели сфотографировать этих
колоритных персонажей, одни
испугались, а самые смелые произнесли слово
"Деньги", так что не такие уж
они были и дикари, а вполне сообразительные люди.
Вероятно, это были
племена масаев, о которых написано во всех
книжках-путеводителях.
Когда же мы сидели опять на трассе, к
нам подошёл англо-говорящий парень
лет двадцати, который оказался тоже из такого
племени. Его родители отдали
его учиться в город, и вот он познал язык, а сейчас
находился на родине
предков, отпросившись из школы по болезни. Увидев
на трассе иностранцев,
он подошёл поупражняться в английском языке и
доупражнялся до того, что мы
с Андреем напросились к нему в гости.
Дом сей представлял собой хижину из
ветвей высотой менее полутора метров с
узким входом. Внутри окон не было, и свет проникал
только через щели между
прутьями. Внутри шалаша находился примитивный
очаг (пара камней) и
семейная кровать в виде шкуры, положенной на
земляной пол. Вся
внутренность жилища была покрыта сажей, так как
дымохода не было, а костёр
разводили здесь регулярно. В хижине жила мать
пригласившего нас человека,
маленькая тихая женщина с кучей бисера на шее, не
говорившая по-английски.
Вероятно, имелись и другие члены семьи, но сейчас
они отсутствовали.
Мы предложили сделать чай и даже
предложили свою воду (остатки вчерашней
за 5 шиллингов) и чайный порошок; женщина развела
огонь и закипятила чай в
металлической кастрюле (это одна из немногих
вещей, имевшихся в доме).
После чая мы вышли на улицу (уж очень дымно и
темно было внутри) и
показали хозяевам фотографии Москвы, чем ввели
их в большое удивление: они
так и не поняли, что это всё тоже жилища.
Англо-говорящий парень предложил нам
остаться, но мы предпочли вернуться на
трассу. Также он сделал попытку настрелять у нас
денег, но мы не
профинансировали кенийцев и оставили хозяевам
на память только пару
открыток. Вернулись на трассу, сильно удивляясь
на то, в каких условиях
могут жить люди - это было ещё хуже Эфиопии!
Из Марсабита на юг потянулись
грузовики одинаковой конструкции. Почти все
они везли коров, экспортируемых из Эфиопии, где
их очень много. Как вы
помните, с севера Эфиопии их тоже везли на юг, так
что наблюдалась
огромная международная миграция коров. Наверху,
над коровами, на
металлических трубах, которыми был скреплен
кузов сверху, сидели
многочисленные пассажиры. Для того, чтобы так
ехать, нужно иметь железный
зад. Нас тоже подобрал такой
грузовичок, и мы тряслись в нём целый день, и
отбили зады до синяков,
не говоря уже о пыли, которая пропитала нас
вдвойне от вчерашнего. Пыль
поднималась от встречных грузовиков, от
обгоняющих и от самого нашего
грузовика, который был такой уже серый от
пыли,.что она отваливалась
слоями там, где кто-нибудь прикоснётся.
Дорогу время от времени пересекали
слоны, жирафы, страусы и другие
животные, которых я впервые в жизни видел в диком
состоянии. Местные
жители были тоже ничего - с фенечками, длинными
ушами и копьями. Это
опять были масаи. А наш грузовик шёл на юг, с
толпой других грузовиков, и
водители их играли в догонялки, обгоняя друг
друга и обдавая пассажиров
обоих кузовов просто облаками пыли. Хочу фруктов
и проточной воды! Хочу
стираться и мыться!
Во тьме позднего вечера мы прибыли,
наконец, в Исиоло. 500 километров
грунтовки позади, начался асфальт!
Мы с Андреем поблагодарили водителей
грузовика и пошли искать ночлег.
Первым делом нам на глаза попалась мечеть, да не
просто мечеть, а целый
молодёжный исламский центр, где готовят молодых
людей бороться
за победу ислама во всём мире.
Мы уже было постирались (ибо на улице,
при входе в мечеть, было много
кранов с проточной водой), умылись, помыли голову
и ноги, начали
раскладывать спальник, и ребята-исламисты,
тусовавшиеся вокруг, не
испытывали к нам никакой неприязни, но когда я
заговорил о ночлеге и
признался, что мы не мусульмане, отношение к нам
изменилось.
Вокруг нас собралась агрессивная
толпа чёрных мусульманских парней, было
им лет по 17-18-20, и вперёд вылез низкорослый
парниша, вероятно, отличник
мусульманской школы, и, указуя на нас, громко
возгласил по-арабски:
- (...вероятно, какая-то цитата из Корана,
из которой следовало, что
ночевать неверным в мечети нельзя...) !!
Все дружно поддержали цитатчика, хотя
немногие поняли смысл, ибо, как
мы уже убедились, мало кто из ребят понимал даже
самые простые арабские
фразы и слова. Не все понимали и английский, а у
нас были проблемы с
суахили. Отличник молча переждал гул одобрения и
продолжил обличение
нас:
- (...неверный, оскверняющий мечеть,
совсем плох... ему надо объявить
газават и выгнать из святой мечети...) !! - гул
одобрения.
Мы робко попросили позвать имама,
чтобы он принял окончательное решение о
вписке или отказе в таковой.
- (...во имя Аллаха милостивого,
милосердного! беспокоить имама в поздний
час - величайший грех! вон отсюда и при выходе не
забывайте свои вещи...
идите в свою христианскую церковь...) !! - гул
одобрения. Толпа
увеличивается.
Пришлось нам покинуть мусульманское
место и направить свои стопы к
католической миссии, которая находилась
неподалёку. Ночной сторож открыл
нам ворота и позволил поставить палатку на
зелёной траве возле церкви,
а наутро мы помылись и постирались из шланга с
водой. Наука победит!
20 октября, пятница.
Экватор
О счастье! Никто ночью и утром не
потревожил нас; Андрей приготовил в
уличной харчевне 2.5 литра чая в нашем котелке;
обещанные кенийские
бандиты и грабители не нападали на нас; дорога
была асфальтовая и
пыли злодейской уже не было видно, хотя
внутренности мои всё ещё были
пропитаны пылью. Несколько машин - и мы прибыли в
город Нануки, находящийся в
двух километрах от экватора. Пешком, держа в
руках GPS-прибор,
мы направились к сей воображаемой линии.
Пока доедем до Нануки,
У нас появятся и внуки.
К счастью, этот прогноз не оправдался.
Линия экватора оказалась не такой уж
воображаемой. В том месте, где трасса
пересекала экватор, стояла большая надувная
бутылка Кока-колы величиной с
двухэтажный дом, стоял рекламный щит сигарет
"Спортсмен" ("Сигареты
Спортсмен. Истинный вкус Кении. Вы пересекаете
экватор") и собственно
плакат с изображением Африки и Экватора. Вокруг
этого плаката суетились
толпы богатых белых туристов в шортах,
окружённые водителями, гидами и
продавцами сувениров. По сторонам располагались
сувенирные лавки, место
было бойкое. Мы сфотографировали друг друга, этих
туристов, продавцов
сувениров и рекламу сигарет "Спортсмен"
(Андрей Мамонов, единственный из
всех участников поездки, страдал курением и
тотчас стрельнул одну из сих
разрекламированных по всей Кении и Танзании
сигарет). GPS-прибор, который
показывал нынче 0*00'00" северной (а также южной)
широты и 1985 метров над
уровнем моря, мы сфотографировали тоже. Экватор,
кстати, проходил ближе к
сигаретам "Спортсмен", а плакат
"Экватор", вокруг которого толпились все
туристы, находился уже в южном полушарии на южной
широте 0*00'01".
Как ни странно, на экваторе было
нежарко, и когда мы подцепили очередной
пикап, в его кузове мы успели замёрзнуть. Слева по
ходу движения, в
облаках, возвышалась высочайшая в Кении гора
Кения, на которую заманивали
нас в Нануках и на экваторе разнообразные гиды. Я
спрятал прибор GPS и
фотоаппарат в рюкзак, подальше от грабителей,
которые должны были
встретиться нам в Найроби.
- Вся Кения хороша, - объяснял нам
очередной водитель, - ананасовые
плантации, горы, озеро Виктория, пляжное
побережье... Всюду у нас
хорошие люди, но только в Найроби у нас не хорошо:
вас там ограбят и
убьют!
Мы решили не ехать, на ночь глядя, в
этот страшный город, а переночевать в
какой-нибудь церкви, не доезжая столицы, в городе
Тика (Thika). В Кении мы
успели увидеть много католических миссий, в
каждой деревне была, как
минимум, одна облупленная, но большая церковь, а в
городах их было даже по
нескольку штук. На мусульман мы обиделись после
вчерашнего случая и решили
исследовать наших коллег по вере. Поэтому мы
покинули машину, ехавшую в
Найроби, и свернули в Тику.
Тика оказалась довольно опрятным
городком (никак не нарадуемся, что никто
ю-ю-ю не кричит), было там немало продавцов
ананасов, картошки и манго,
причём стоили эти овощи совсем недорого.
Например, за ананас просили 10
шиллингов, что соответствовало 1 быру или 3 руб. 50
коп. В одной из
харчевен мы приготовили себе ужин - на их огне, но
из наших продуктов -
и пошли заранее искать ночлег. Зашли в одну из
церквей, но тамошний сторож
отправил нас в церковное управление (headquarters), где
нас якобы должны
были бесплатно принять, вписать, помыть и
накормить. Headquarters
оказалось далеко, мы шли туда пешком, пока Андрей
Мамонов не устал и не
занялся автостопом. Нас увёз на своём грузовичке
молодой кениец, но не в
headquarters, а к себе домой, на вписку.
Кениец жил в частном одноэтажном доме,
гораздо более цивильном, чем
эфиопские хижины. В доме были душ, еда, жена и
телевизор. Хозяин был
христианином, молился перед едой и на дорогу, в
совершенстве владел
английским. По телевизору показывали новости -
оказывается, сегодня
государственный праздник, именуемый День
Кениаты. Кениатой звали первого
президента Кении.
- А в Танзании первого президента звали
Танзаниата? - спросил я,
недоумевая, произошла ли фамилия президента от
названия страны или
наоборот. Но хозяева только хихикнули и не
ответили.
Пока по телевизору показывали фильм
(текста я не понимал, но всё было ясно
и без слов), разные старые кинохроники борьбы на
независимость и про
Кениату, я проникся его величием и неожиданно
вспомнил, что президента
Туркмении величают Сапармурат Туркменбаши. Так
что Кениата не одинок в
своём величии.
Кстати, внутренность дома была вполне
современной; готовили там не на
углях, а на примусе; были стулья и диваны; в ванной
- проточная вода;
жена хозяина говорила по-английски свободно, как
и сам хозяин; вокруг
стояли такие же одноэтажные дома, ограждённые
заборами, и пейзаж чем-то
напоминал подмосковный дачный посёлок.
21 октября, суббота.
Страшный город Найроби и бегство из него
Утром мы покинули гостеприимного
кенийца и вышли на основную трассу,
которая здесь превратилась в автобан. Мы бы с
удовольствием не посещали
страшный город бандитов и убийц, но нас влекло
туда одно: письмо, которое
должно было ждать меня на найробском почтамте в
отделе "До востребования".
Водитель, подвозивший нас, доставил нас прямо к
почтамту, возле которого
находилось ещё не починенное посольство США.
Дело в том, в один
день 1998 года в столицах Кении и Танзании,
одновременно в полдень,
прогремели взрывы возле посольств США в этих
странах. Взрывы были
произведены по одинаковой схеме - у стен
посольств США взорвались грузовики,
начинённые взрывчаткой. Более 5000 человек было
убито и ранено, причём
среди них почти не было сотрудников посольств
США - в
основном досталось местным жителям. Чуть не
пострадал и известный всем
великий путешественник Владимир Лысенко, уже
упоминавшийся выше в рассказе
о водопадах Нила; он прибыл на почтамт Найроби
через полчаса после взрыва.
Как мы убедились ныне, здание посольство США
чинили до сих пор. Как полагают, взрывы
устроил международный исламский террорист Усама
Бин Ладен, и именно после
этого правительство США нанесло ракетный удар по
местам в Судане и
Афганистане, где он якобы скрывался.
На почтамте письма не было, так как по
причине субботы отдел "До
востребования" был закрыт, и все начальники
сей почты не могли добыть моё
письмо, хотя долго и тщательно пытались это
сделать. Несолоно хлебавши, мы
обменяли деньги, забурились в супермаркет, поели,
и тут же выехали из
Найроби автостопом в сторону Момбасы, радуясь,
что выбрались из бандитского
города живыми и невредимыми.
Самочувствие было у меня паршивое,
виновата была пыль минувших дней, ещё
засевшая в моём организме, а, возможно, и другие
заболевания. Вспоминая
неудачный исход Кактуса и Кубатьяна, я слопал
пару таблеток от малярии. На
душе полегчало, и мы продолжили путь на восток.
Не найдёте лучшей трассы,
Чем с Найроби до Момбасы.
Действительно, эта дорога
протяжённостью 500 км оказалась всюду насыщена
довольно быстрыми и дальними машинами, которые
стягивались в Момбасский
порт не только из городов Кении, но и из Танзании,
Уганды и Конго-Заира.
Машины сии отличались по номерам: танзанийские
начинались на TZ, кенийцы
на K, угандцы на U, машины из Конго имели номер
жёлтого цвета на зелёном
фоне. А вот машин из Эфиопии не было вовсе ни
здесь, ни где-либо ещё в
Кении, ни в Судане, нигде вне эфиопских земель не
попадалось нам машин с
эфиопскими номерами. Возможно, что они
невыездные, как и суданские.
Поскольку водители все спешили в
Момбасу, а мы не торопились, в каждой
машине мы ехали по сотне километров, до
следующего посёлка, а там выбирали
новую машину. Они останавливались и везли так же
легко, как и в Сирии, и
никаких вопросов о деньгах. На полпути до
Момбасы, в деревне Макинду, мы
увидели огромный сикхский храм. О чудо! Я и не
думал, что сикхи,
представители индийского народа, и здесь строят
такие огромные храмы.
Зная, что в каждом храме можно помыться, поесть и
переночевать, мы зашли в
ворота и оказались в обширном дворе; всё было
чисто; бородатые индусы в
чалмах бродили туда-сюда, прекрасная помывочная
комната и огромная
столовая, где нас с удовольствием накормили.
Спать мы не остались, хотя мы
видели большую комнату, заставленную кроватями.
Ещё засветло мы вышли на
природу, поставили палатку и и развели костёр в
буше для приготовления
дополнительного чая, хотя у сикхов еды можно было
съесть неограниченное
количество.
Пока катаюсь в паре с Андреем, узнаю
подробности его жизни. Первый свой
заграничный вояж совершил он в Европу, причём
нелегально. Будучи пойман,
он провёл пару недель в департационной тюрьме
(по-моему, немецкой) и был
отправлен на Родину самолётом. Теперь он первый
раз легально за границей.
Денег у него уже никаких не осталось, и он
надеялся на успешный аск или
заработок в какой-нибудь из богатых стран на
маршруте.
22 октября,
воскресенье. Фермер-сикх и его поместье
Утром нас подобрал грузовик, в кузове
которого ехала пустая легковушка.
В неё нас и посадили. Впервые в жизни мы ехали в
машине на машине.
Машина на машине ехала в Момбасу, но мы
опять вышли через сотню километров
и подцепили другую машину, джип, и вышли из него
тоже у городка Вои. В
самом Вои было мало чего интересного, зато мы там
позабыли мою канистру с
водою, и у нас осталась одна, Андреевская. Попив
чаи, поев мандаринов в
Вои, мы покинули его, и нам застопился "BMW" с
индусами. За рулём сидел
большой седобородый сикх, звали его Гурнам Сикх.
С ним ехал парень без
бороды (Секхар Сикх) с девушкой, оба тоже явно
индусской внешности. Мы и
не думали сегодня спешить в Момбасу, думали и из
этой машины выйти и
заночевать в глубинке, но водитель оказался
добродушен и разговорчив, он
предложил нам поехать с ним на его ферму и там
переночевать. Мы согласились.
По дороге сикхи заехали в Момбасу,
водитель завёл нас в супермаркет и
купил там много вкусной и очень дорогой еды,
включая два блина по цене
блокадного Ленинграда. Потом мы поехали на юг:
поместья сикха находились
на самом юге Кении, близ границы с Танзанией.
Сперва прибыли на первую ферму. Там мы
узрели множество кур, овец и старых
машин и грузовиков ("Раньше я занимался ещё и
грузоперевозками в Танзанию,
но потом стало невыгодно, и я оставил это", -
пояснил хозяин).
Навстречу нам вышел чёрный управляющий, и хозяин
о чём-то поговорил с ним,
а затем мы поехали на основную его базу в
нескольких километрах оттуда.
Дом хозяина ферм был просто огромен, и
он устроил нам экскурсию.
Состоял дом из трёх этажей, имел длину 35 метров, а
ширину 13 метров. На
верхнем этаже располагались спальня, комната для
молитв и туалет, в
котором свободно бы разместилось четыре дома
более бедных жителей Кении,
каких мы встретили на севере страны. На втором
этаже была кухня, столовая
и гостиная, огромная комната площадью 150 кв.м. На
первом этаже ничего не
было, только лестница на верхние этажи и место
для машин. Окна дома были
не стеклянные, а сетчатые, защищены трояко:
решёткой, крупной и мелкой
сеткой от воров, жуков и малярийных комаров. Дом
был полностью предохранён
от них, как говорится, комар носа не подточит; но
чтобы ещё более
обезопаситься от малярии, хозяин регулярно пил
профилактические таблетки.
А вот от воров таблетки не действовали,
приходилось иметь сторожей с
ружьями, но воровство на ферме всё равно
проявлялось. Весь дом строился
три года и был предметом гордости хозяина,
который жил там один (для
гостей на участке находилось четыре дома
поменьше). Электричество
порождалось специальным генератором. Вода из-под
земли качалась в
бак на третьем этаже дома и распределялась по
локальному водопроводу.
На землях нашего фермера, произрастал
сахарный тростник (приносящий более
миллиона шиллингов прибыли в год), а также
мандарины, апельсины, папайи и
другие фрукты-овощи; на другой день он обещал нам
показать сие. Около 100
человек работало на сих плантациях. Одни
собирали урожай, другие сторожили
его от воров, коих тут водилось множество.
Хозяин, Гурнам Сикх, снял чалму и
прибор для закрепления бороды на
подбородке и превратился из строгого хозяина в
обычного дедушку. Пока он
показывал нам дом, он поведал нам историю своей
жизни. Родился он в
Индии, в штате Пенджаб. В 1945 году, ещё в те времена,
когда Индия, как и
Кения, были английскими колониями, отец его
поехал из Индии в Африку на
заработки и взял сына с собой. Через два года
Индия получила
независимость, а затем и Кения; Гурнам Сикх вырос,
разбогател, как
принято среди сикхов, и остался жить в Кении.
Последние тридцать лет он жил
в этом лесу и предавался своим
сельскохзяйственным и строительным
помыслам, реализуя их в жизнь.
Парень с девушкой, приехавшие с нами
(возможно, это были дети хозяина), и
двое кенийсмких слуг сообща приготовили ужин
(включая мясо, обычно сикхам
не свойственное), и мы плотно поели, а потом нас
отвели спать в
предназначенный для нас гостевой домик. Молодой
сикх с девушкой
отправились в другой домик. Эти здания были
скромнее, хотя и там были
душ, туалет, чистое бельё, а слуга постучал к нам и
занёс новое мыло в
упаковке и новый рулон туалетной бумаги. Вот
такова она, буржуйская жизнь!
Мы ещё раз вспомнили жителей северной Кении,
живущих в шалашах ниже
человеческого роста, спящих на шкурах и
разводящих дымный огонь на полу
своего жилища.
Примерно в полночь хозяин выключил
генератор электричества, и ферма до
утра погрузилась во тьму. Было слышно только
пение насекомых.
23 октября,
понедельник
Утром сикх, посетив своё поместье,
направлялся обратно в Найроби, где у
него тоже было жилище. Несмотря на то, что
поместья сикха находились в 600
км от столицы, он несколько раз в неделю мотался
на своём "BMW"
туда-обратно. Интересно, что шофёра у него не
было: наверное, просто любил
водить машину. Но сперва мы опять заехали на
другой участок земли, где
чёрные работники, по завету хозяина, угостили нас
кокосами, апельсинами и
другими плодами, которых я раньше никогда не
видел и названия не знал.
Нагрузили излишки плодов и в рюкзаки.
На ферме оказались большие весы для
взвешивания овощей. Мы с Андреем
побежали взвешиваться. Я оказался 74 килограмма,
Андрей 62.
Заинтересованный хозяин тоже взвесился под
общий смех своих слуг, в нём
оказалось 95 кг, и он чуть не сломал
100-килограммовые весы. Весами
заведовала очень толстая тётка, которая
отказалась взвешиваться, сказав,
что ей жалко сломать сей ценный прибор.
Мы думали, что по дороге до Момбасы
сикх завезёт нас на какой-нибудь пляж.
Но вдоль дороги тянулись нескончаемые отели и
места для буржуйского
отдыха. Мы так и не нашли свободной,
безгостиничной земли, так что
приехали с сикхом обратно в Момбасу, где и
расстались: он уехал в Найроби,
а мы остались в городе.
В багажнике у сикха Андрей Мамонов
забыл свою канистру и нимало не
переживал о том. Получилось, что мы в течение
суток забыли в Кении обе
свои канистры, которые ехали с нами от самой
Сирии. И каково же было наше
удивление, когда уже в Танзании мы заглянули в
Интернет и обнаружили там
письмо от нашего сикха, который сообщал, что мы
можем заехать к нему в
Найроби и забрать канистру! Но мы так этого и не
сделали, было поздно, и
канистра сия осталась ему на память.
Момбаса оказалась большим городом.
Вавилон - смешение народов находилось
в нём. Люди всех цветов бродили по её улицам -
негры, индусы, арабы,
европейцы и мы, автостопщики. Сильно загазован и
забит машинами. Мечети,
индусские и христианские храмы, и всякие прочие.
На перекрёстках и у
заправок, за деревянными криво сколоченными
столами, сидели и пили чай все
желающие, чай стоил 10 шиллингов, и столько же
стоил сладкий блин (не
тонкая дырчатая инжера, как в Эфиопии, а более
плотный и более сладкий
блин). Блины жарились тут же, на углях. Уличные
коробейники, с коробками
на головах перемещающиеся по улицам Момбасы,
предлагали всякие китайские
часы, кенийские бананы и другие товары народного
потребления. Большие
грузовики с газировкой обещали всем жителям
влажного, жаркого и душного
города "Гарантированное охлаждение по
гарантированной цене 15 шиллингов".
Мы тоже охладились.
В Момбасе обнаружился Интернет, причём
его было много и дешевле, чем в
Аддис-Абебе. С радостью узнали, что Гриша
Кубатьян уже в Питере, но
прочитать его письмо нам не удалось, так как оно
оказалось по-русски.
Шарлаев и Костенко слали привет всем из
Аддис-Абебы. Мы тоже сообщили в
мир наши последние новости.
* * *
Мы решили переночевать в Момбасе, а
назавтра съездить в Малинди, город
также на побережье Индийского океана, но в 100 км к
северу. Но сейчас нужно
обрести ночлег. Вот первая цель наших
посягательств - Лютеранская
Церковь.
Богослужения не было, и к нам навстречу
вышел из ворот одноглазый
сторож.
- Hallo, mister! Can I help you? (Чем могу служить?)
- Yes, we want sleep here (мы хотим здесь спать) - и
мы вкратце объяснили
ему нашу автостопную сущность. Но сторож
заколебался.
- Нет, я не могу разрешить... что скажет
мой хозяин... my owner...
- Your owner is God! (Твой хозяин это Бог!) -
напомнил я ему строго.
Сторож продолжал колебаться. Пока он
думал, мы нашли туалет и рукомойник,
но проточной воды, к сожалению, не было. Уже много
лет растущий мегаполис
Момбаса испытывает проблемы. Воду в городском
водопроводе подают на несколько часов в день, и
все накапливают её в
бочки, канистры и другие ёмкости.
Всё же нам разрешили установить
палатку в церкви.
Но только мы поставили её перед алтарём и
улеглись
спать, как в церкви включили свет: люди
собирались на вечернее
богослужение. Мы зашторились поплотнее, чтобы
наши неодетые тела не
проглядывали наружу, и сделали вид, что всё в
порядке. Вечерние молитвы
заполняли воздух церкви, а мы думали, как всё это
может выглядеть со
стороны - палатка с белыми мистерами перед
алтарём. Может быть, прихожане
решили, что это какая-то реликвия, и сейчас
молятся на неё?
Через некоторое время богослужение
кончилось, люди ушли, свет в церкви
выключили, и мы отправились в мир сна. Сны были не
очень лёгкими, так как
было жарко, сыро и душно, а расстегивать палатку
тоже не хотелось - в
церкви летали комары.
24 октября, вторник.
Малинди: туда и и обратно
Утром собрались и направились на
нужную трассу. Навстречу нам босые
бегуны, блестящие от пота, совершали свои
утренние пробежки, но не любовь
к спорту влекла их: они катили перед собой
огромные телеги с мешками
фруктов и овощей на утренний момбасский базар.
Курортная трасса в Малинди была не
очень быстра для нас. Нам попадались то
деньгопросы, то локальные машины на пару
километров, которые не хотели
везти. Порой из любопытства останавливались
битком забитые машины, и
узнав, куда и зачем мы едем, недоумевали. Вдоль
дороги утопали в зелени
"десятизвёздочные" отели, буржуи ехали на
свои пляжи, а продавцы вдоль
дороги старались продать им ананасы и бананы по
ценам выше московских.
Всё же одна легковушка провезла нас
километров пятнадцать, затем грузовик
довёз нас до города Килифи, а затем нас подобрал
пикап с кузовом, полным
автомобильных шин; на них-то мы и прибыли в
Малинди.
Малинди - один из наиболее древних
арабских городов на восточном
побережье Африки. Как известно, ещё в древние
времена арабы были хорошими
корабелами, и вся торговля внутри Индийского
океана была в их руках. Свыше
тысячи лет назад арабы основали свои торговые
городки на восточном
побережье Африки, на территории современных
Сомали, затем Кении и
Танзании, заселили острова Занзибар, Танга и
Мафия (да, есть и такой
остров), а после сего обосновались даже в
Мозамбике и Мадагаскаре. Вместе
с арабами проникали их товары и религия - ислам,
поэтому и поныне
восточное побережье Африки является наполовину
мусульманским.
Европейские мореходы начали открывать
эти места для себя лишь пятьсот лет
назад. Именно здесь, в Малинди, высадился Васко де
Гама более 500 лет
назад. Мы посетили это легендарное место, где в
качестве памятника стояла
облезлая цементная тумба с крестом наверху, и
сфотографировали там друг
друга с флагом АВП в руках.
Кроме мемориала Васко де Гамы смотреть
в городе оказалось почти нечего:
несколько мечетей, лавки и базар. Мы решили
предаться разложению и пошли
на пляж, чтобы искупать себя в тёплых
экваториальных водах Индийского
океана. Весь городской берег был уставлен
гостиницами, так что мы с
трудом нашли свободное место, но и там во время
нашего высыхания к нам
пристали продавцы и предлагатели всяких товаров
и услуг.
Мы зашли в одну из арабских харчевен на
чай, озаботив хозяев
вскипятить нам наш здоровенный котелок. Пока
котелок грелся на углях, мы
смотрели телевизор (сквозь орды летающих мух),
вместе с другими
посетителями. Телевизор показывал клип о
Палестине. Я смотрел и без всяких
слов (клип был то ли немой, то ли на арабском
языке) преисполнялся
ненавистью к проклятым оккупантам-израильтянам.
Картинки на экране сменялись,
перетекая друг в друга. Вот идут что-то
скандирующие толпы. Вот руки, бросающие камни, и
ещё, и ещё, и в
замедленном режиме. Вот бегущие люди с носилками,
вот без носилок бегущие,
вот раненые и убитые. Покалеченные дети. Старый
Ясир Арафат что-то вещает.
И всё это на фоне периодически всплывающей
Иерусалимской Мечети, на
месте которой, как известно, израильтяне хотят
состроить свой противный
иудейский храм. Вот опять Арафат, бегущие люди,
давка, кровь,
демонстрации, лозунги на арабском языке, взрывы,
обстрел домов, развалины,
дым, огонь, опять мечеть, опять дети, опять камни,
опять Арафат, опять
мечеть. Вся улица собралась смотреть, и я тоже
неотрывно смотрел, и только
бесчувственный Андрей всё никак не мог
дождаться, когда же закипит чай.
На южном выезде из города рос баобаб.
На его толстом стволе висела
табличка: "Баобаб такси" с прайс-листом на
услуги этих такси, стоящих
поблизости. Все маршруты начинались от баобаба:
"От Баобаба в аэропорт",
"От Баобаба в Момбасу", "От Баобаба на
южный берег" и т.д.. Такси было
весьма дорогим: так, прогулка до аэропорта стоила
$60.
Вечером, покидая Малинди, обнаружили
оптовую фруктовую базу, где стоимость
одного крупного мандарина составляла 1 шиллинг (80
мандарин на доллар).
В городе они стоили втрое, а то и впятеро дороже.
Мы
возрадовались и утяжелили рюкзаки до такой
степени, что никто нас не хотел
подвозить на трассе, и мы с трудом дотянули до
посёлка Килифи, где и
перелезли через забор на чей-то огород и
устроились на ночлег в палатке
под деревом.
25 октября, среда.
Опять трасса Найроби-Момбаса
Мы спали на чьей-то земле, и утренние
крестьяне увидели нашу палатку, но
не очень удивились и прошли мимо. Мы выбрались на
трассу, продолжили
разъедание вчерашних мандаринов и вскоре
застопили военную машину, весь
кузов коей был полон весёлых кенийских солдат.
Всю дорогу они нас кормили
своим армейским пайком: консервированными
ананасами, фасолевыми
консервами и печеньем. Военные свернули на свою
базу в пригороде Момбасы,
а мы поймали другую машину и прибыли на уже
известное нам место, откуда не
так давно стартовали на Малинди.
Опять там же. Опять потные бегуны
вбегают в город с огромными телегами
фруктов. Это всё, наверное, прошлые или будущие
олимпийские чемпионы.
Попробуй-ка в такую влажную жару, бегом и босиком,
хотя бы километров
десять по утреннему асфальту, где стоит копоть
тысяч машин, проезжающих
мимо и сигналящих: посторонись! Это даже без
телеги тяжко, а если взять
ещё телегу, гружёную мешками, килограмм на
двести-триста, и даже если
вас будет двое или трое на такую телегу, несладко
выполнять работу лошади!
Не зря на Олимпиаде в беге на 10.000 метров второе
место, после эфиопа,
завоевал кениец. Вероятно, тоже поутру с мешками
бегал на базар и
натренировался!
Мы не стали задерживаться в Момбасе и
вскоре уже выбрались на лучшую
дорогу в Кении. До столицы оставалось 500
километров, но мы решили не
торопиться и ехать, как в прошлый раз, урывочками,
чтобы пообедать в
сикхском храме в Макинду и попасть в Найроби лишь
завтра.
Нету лучшей автотрассы,
Чем с Найроби до Момбасы.
По дороге нас подобрала
двадцатилетняя француженка, работающая в Кении
из
романтических соображений. Она оказалась
специалисткой по сельскому
хозяйству. Хотела поехать работать в Афганистан
или хотя бы в Пакистан, но
там женщина может быть только доктором, а в
сельском хозяйстве можно
работать только мужчинам. Вот и поехала в Кению.
Узнав, что мы из России,
француженка много расспрашивала нас. Я рассказал
о нашей стране, о севере,
бесконечных снежных просторах зимой, о машинах,
проезжающих по зимникам
200 км в день, о далёком Магадане и о посёлках на
холодном побережье...
Она загорелась! Так что, как истечёт её контракт в
Кении, вполне возможно,
что она поедет в Россию (её интересуют не
цивильные места, а наоборот).
Француженка много расспрашивала нас. Хороший ли
Путин? На Западе говорят,
что он плохой, потому что из КГБ. А Горбачёва все
на Западе любят, а у
вас? А правда, что учителя и врачи получают
маленькую зарплату? А остались
ли ещё не потревоженные цивилизацией ландшафты,
как в Кении? Я заверил её,
что есть и получше и побольше, чем в Кении, только
слонов нет - климат не
подходящ.
Хоть и хотела нас француженка везти
дальше, в Найроби, - но всё же мы
вышли в Макинду и пошли на обед и на помывку в наш
любимый теперь уже
сикхский храм. Опять нас кормили. Вообще, самые
сообразительные индусы сбежали
из Индии во все другие страны мира и теперь
проявляют полезные свойства,
средним индусам не свойственные.
Вечером мы направились на ужин в
харчевню одной из редких притрассовых
деревень. Эта деревня называлась Султан Хамуд. Мы
попросили хозяев
вскипятить наш котелок с чаем; нас угостили и
бесплатной жареной
картошкой. Пока мы ужинали, сидя на скамейке на
улице у сей харчевни
(внутрь идти не хотелось, там жарко и мухи), вокруг
стайкой бегали
кенийские англоговорящие детишки. Увидели
большой котёл с чаем, закричали
по-английски:
- Дай мне чай! Дай мне чай!
- Давай чашку! - отвечал я.
Дети, действительно, нашли чашку и мы
угостили их чаем. А потом они отыскали печенье и
угостили нас. Сильно
отличаются от своих эфиопских сверстников,
которые кричат только "ю-ю-ю",
а как ещё пообщаться с иностранцем, не ведают.
Во двор харчевни вошла очень полная
молодая женщина, на самом пределе
полноты, когда женщина может ещё считаться
красивой. На лбу у неё был
ремень, а сзади, за плечами, у неё была коробка с
бананами. Хозяин выбрал
из короба три банана для нас, помог нацепить
короб обратно, и женщина
пошла разносить бананы дальше. Да, это совсем не
Эфиопия, там такого не
случалось!
Хозяин предлагал поставить нашу
палатку прямо во дворе едальни, но там
было сыро и грязно. Поэтому мы поблагодарили его,
попрощались, ушли далее
по дороге и уже в вечерний поздний час заснули в
чьём-то огороде типа
вчерашнего.
26 октября, четверг.
Снова в страшном г.Найроби. Встреча мудрецов
Все деревни между Найроби и Момбасой
очень маленькие, по нескольку домов,
магазинов и столовых. Локальный транспорт эти
деревни почти не рождают. Нам
застопилась дальнобойная легковушка, ехавшая из
Момбасы в самую Танзанию,
в Арушу. Водитель, сперва спросивший о деньгах,
сразу передумал, и вместо
своего поворота на Танзанию довёз нас до самого
Найроби, сделав большой
крюк; а там, в столице, мы вскоре обрели машину до
почтамта.
На почте, в отделе "До
востребования" обнаружилось письмо от
родителей.
То самое, которое не удалось получить на прошлой
неделе. Я сел отвечать на
него, а в это время А.Мамонов отправился искать
посольство Замбии -
узнать, сколь дёшево и легко выдаётся там виза
всем желающим. Желание
посетить Замбию, зародившись когда-то, никак не
покидало его.
Пока я сидел на почте и ждал напарника,
неожиданно встретились нам Олег
Сенов и Сергей Лекай! От них мы узнали новости. На
следующий день после
нашего отъезда из Аддис-Абебы туда приехали
Вовка Шарлаев и Олег Костенко.
Эти героические люди впервые в истории науки
проехали из Ирана через Оман
- Йемен - Джибути и таким образом попали в Эфиопию,
обогнув Судан и не
пользуясь рейсовым транспортом. Гриша Кубатьян
прилетел домой самолётом,
добрался из Москвы до Питера и уже там вновь
попал в больницу.
Сенов и Лекай прибыли в Найроби вчера.
Так и не встретив обещанных
бандитов, они гуляли по городу и прописались в
одной из церквей. Храмов в
городе оказалось немало: христианские всех
видов, храм сикхов, кришнаитов,
индуистов, и даже некая "Универсальная
церковь". Вчера сии мудрецы ходили
по святым местам и изучали вопрос вписки. В
Универсальной церкви им
ответили: мы вас не впишем, но помолимся за вас,
чтобы вы обрели ночлег в
этом городе! Возложили на них руки, помолились и
отправили восвояси. Сикхи
отвечали им: мы вас накормим, но не сейчас, а в
субботу или воскресенье, а
пока езжайте в пос.Макинду, там самый сикхский
храм: всех всегда кормят и
приглашают ночевать! А огромный индуистский храм
прямо поразил их своей
цивильностью: там, говорили наши друзья, даже в
туалете были специальные
поручни и подушечка под голову, чтобы, сидя на
унитазе, откидывать голову
и отдыхать; а на кухне огромные газовые конфорки
диаметром в метр и
огромные кастрюли; но всё - только для своих.
Индусы сказали, что у них
праздник, много своих паломников, и поэтому
вписать они не могут. В
конце концов удалось найти ночлег в небольшой
католической церкви.
Тут вернулся Андрей из посольства
Замбии (виза там, как и в Аддис-Абебе,
стоила $25), и мы покинули почтамт и решили
прогуляться вместе по городу и
церквям, тем более что не все святые заведения
были нами посещены.
Найроби сверкал окнами небоскрёбов и
машин, и даже
редкие бомжи и нищие выгодно отличались от своих
эфиопских коллег.
Газетчики продавали газеты на английском языке
(все газеты в Кении выходят
на английском, только одна на суахили). В самой
популярной газете
заголовок на первой странице гласил: "DAYLIGHT
ROBBERY" ("Грабёж среди
бела дня"). Опять на эту вечную тему, но самих
грабителей всё никак не
было видно.
Кришнаитский храм был велик. С одной из
его сторон были
магазинчики, где бледнолицые (по сравнению с
неграми) жители Индии
продавали кришнаитские сладости; мы попробовали
все, но не купили ни
одной. В самом храме кришнаитов в ночлеге нам
отказали, под предлогом, что
храм вписывает только братьев по вере. На первом
этаже, в помещении типа
гараж, стояли грузовики с надписями "Food for
life" ("Еда для жизни").
- Food for life! Где эта ваша Food for life? -
вопрошал С.Лекай у
сотрудников храма. Те делали вид, что еды нет. Но
запах пищи выдавал её
присутствие.
- Я чую запах Food for life! Дайте нам
побольше Food for life! - но
нам так её и не дали. Поскольку храм кришнаитов
находился недалеко от
католической церкви, где жили наши друзья, - мы
направились туда, думая,
что не стоит ходить далеко, когда почти собратья
по вере есть под боком.
Начальник церкви, отец Петер, сперва
отсутствовал. Когда же пришёл и
увидел, что вместо двух русских стало четверо,
обругал нас. Ночевать всё
же разрешил, но вызвал сотрудников кенийского
КГБ, которые скоро и пришли
в ту кухню при церкви, где все мы пили чай. Чекисты
смотрели наши
паспорта, справки АВП, расспросили о том, о сём, и
не найдя в наших
действиях состава преступления, ушли. Отец Петер
был немного смущён
своим же странным поведением, но нашёл
оправдание:
- Вы не удивляйтесь, ребята, что я
стукнул в КГБ, - но у нас так
принято с тех пор, как взорвали посольство США.
Вечером, когда стемнело, мы оставили
свои вещи в церкви и отправились
гулять по вечернему городу, в том числе пошли и в
индусский храм, где были
большие кастрюли и туалет с подушечками под
голову. Храм, действительно,
оказался роскошен. Освещён со всех сторон
праздничной иллюминацией, с
фонтаном, большая автостоянка, подъезжают
дорогие машины, выходят всякие
индусские бизнесмены с мобильниками и в чалмах, а
храм сверху
весь обложен резьбой по дереву, специально
привезённой из Индии, и забор
вокруг высокий, и всё чисто, и при входе в храм
куча снятой лакированной
обуви, и на мраморных ступенях свечи стоят,
воткнутые в бумажные пакетики
с песком, чтобы воск не накапал на мрамор, и
книжная лавка с дорогими
книгами (с портретом гуру лет 60-ти с не
понравившимся мне лицом), и ещё
была книга "Smoking is suicide" ("Курение -
самоубийство"); а в туалете
действительно всё сверкает и унитаз был с
подушечкой под голову и с
поручнями, чтобы во время сидения на нём было
комфортно и откинуться можно
было (правда, оказалось, что это специальная
кабинка для инвалидов, а
остальные унитазы обычной конструкции). Индусы
праздновали свой новый год,
и поэтому в храме было много народу, тем и
объяснялось, вероятно,
непредоставление нам вписки. Но ничего - мы ведь
уже поселились в
католическую церковь, и КГБ уже проверило нас.
27 октября, пятница.
Прощай, Кения!
Наутро Лекай и Сенов провожали нас до
уже знакомого нам Uhuru Highway
(шоссе Свободы). Пока мы шли вчетвером по одной из
улиц, из среды
пешеходов выбежал за нами какой-то чёрный
человек, ущипнул меня за мягкую
часть тела и тут же скрылся в толпе. Вероятно, это
и был один из представителей
найробских грабителей и убийц, о которых нам так
много рассказывали все.
Вскоре после встречи с "бандитом" мы
расстались с нашими друзьями; они
пошли в храм кришнаитов добиваться получения
"Food for life", а мы - на
выезд из города!
По дороге зашли в книжный магазин.
Здесь немало книг обо всём на свете,
включая книги про государственных деятелей: Hitler,
Mao, Lenin, Stalin
(Э.Радзинского), Yeltsin, даже была книга Putin, всё на
английском языке.
Вот какие быстрые, успели издать книгу даже про
Путина, а ведь он только
полгода как выбран у нас президентом! Были в
книжном магазине и
путеводители от "Lonely Planet" по всем странам
мира, и прочие книги, всё
по космическим западным ценам. Если бы я продавал
свои книги за такие
деньги, то мог бы купить себе собственный
самолёт. Простецкие книжки,
себестоимость коих в России не превысила бы 20
центов, продавались по 5-10
долларов.
Я и Сенов, чтобы не уходить с пустыми
руками, купили в сём книжном
магазине карту Танзании+Кении+Уганды. Неплохая
карта, но дороги здесь
размечены не по качеству, а по значению, как в
старом советском "Атласе
автодорог", а вот асфальт или грунтовка - на
карте не прочтёшь.
Не успели дойти до шоссе, как нам
навстречу, словно прочитав наши
намерения, бросился другой умник (уже не
грабитель):
- В Арушу всего за 1000 шиллингов! - как он
угадал, что мы едем в Арушу?
Это многолетние традиции хелпирования сделали
его таким догадливым!
- Нет, мы в Арушу поедем бесплатно, -
отвечали мы.
- I can't believe! Невероятно! - искренне
поразился он и побежал искать
других интуристов.
По дороге, в уже знакомом нам
супермаркете я заплатил 185 кенийских
шиллингов за кексы, молоко и хлеб, и, таким
образом уничтожив всю свою
кенийскую наличность, мы отправились далее.
Трасса на Танзанию вскоре
ответвлялась от уже пройденной нами трассы на
Момбасу. Вдоль дороги
попадались страусы, зебры; нас подвезла
спортивная микромашинка (в которую
мы с Андреем с трудом влезли), а затем более
солидный джип с англичанином.
Прощай, Кения! Мы и не знали, что это
такая хорошая страна. Мы приняли
близко к сердцу словеса о том, что здесь всё
дорого и опасно, а оказалось,
что всё очень приятно и здорово, и автостоп
хороший, и люди в гости зовут,
и церкви изобильные и могут вписать, и нищих мало,
и "ю-ю-ю" не кричат, и
никто в Найроби на нас никто не напал (за
исключением странного человека,
ущипнувшего меня). Только первые 500 километров на
севере страны было
тяжко, а здесь приятно и хорошо. В следующий раз я
обязательно покатаюсь в
Кении подольше и съезжу на озеро Виктория, в
город Кисуму, и в Ламу, и в
другие пока не посещённые мною здесь места.
Мы были очень довольны тем, что не
проехали страну транзитом насквозь,
что успели увидеть и почувствовать
аромат Кении, её не буржуйско-туристическое, а
народное
гостеприимство. Нам удалось побывать и в доме
миллионера, и в шалаше
бедняка, увидеть и самый богатый город Восточной
Африки, Найроби, и
Момбасу, и побережье, и полюбить эту
замечательную страну, в которую я
когда-нибудь ещё раз вернусь.
Бумажно-паспортные формальности на
границе с Танзанией были минимальными.
Нужно поставить их в пример всем прочим
бюрократам. Выездной штамп здесь,
въездной штамп там, и вот мы, отгоняя
предлагателей автобусов и менял,
выходим вон из пограничной деревни Наманга.
Перед нами лежит
ТАНЗАНИЯ !
Вы читаете книгу
Антона Кротова © "200 дней на юг, или
неоконченная кругосветка"
Москва, АВП, 2002 г.
Здесь можно заказать
эту книгу в "бумажном виде", снабженную
рисунками автора.
Написать
письмо автору этой книги. Другие книги А.
Кротова на сайте АВП.
Написать письмо автору
сайта "Африка для всех!"
www.africa.travel.ru