Станислав КАЮМОВ "РАЗОБЛАЧЁННАЯ АФРИКА" 2000 г.
(назад, в оглавление)

ПРОЛОГ:
ХАМ УМЕР, НО ДЕЛО ЕГО ЖИВЕТ!
Человек разумный-разумный
расселяется по планете.

Сыновья Ноя, вышедшие из ковчега, были: Сим, Хам и Иафет...
Сии трое были сыновья Ноевы, и от них населилась вся земля.
                                     Ветхий Завет, Книга Бытие, 9: 18 – 19.

            Хам с наслаждением обсосал жареный палец Ноя и, сыто отрыгиваясь, швырнул косточку в кусты. Теперь, когда любимый отец упокоился в родных желудках, можно было подумать, что делать дальше. Хам мутным взором оглядел братьев, шлепнул по попке внучонка Нимрода и сказал: “Ну вот, и нет больше нашего папани. Давайте теперь делиться по-хорошему. Леса, где охотился отец, на всех не хватит, поэтому я забираю его себе, а ты, Сим, и ты, Иафет, пойдете на север, заселять новые земли. Будете у нас первопроходцами!” – и, довольный своим остроумием, Хам пьяно захохотал.

       Нервный, деликатный Сим пытался возражать: “Ну, как же так, ведь это несправедливо, чтобы все досталось тебе одному. Вот у меня в племени есть мудрецы по кличкам Мар-ксу и Эн-гель-су – так они говорят, что мы таки поровну должны делиться, потому как находимся на стадии первобытного коммунизма.”

      Здоровенный, гориллоподобный Хам аж заикал от смеха: “Поровну! Ну, учудил, ну, удумал. Вот у меня десять жен, а у тебя ни одной. Это что же – мы поделимся, и станет по пять? Да когда ж такое бывало? Испокон веку заведено: кто сильнее, тот и прав. Так что давай-ка уматывай отсюда подобру-поздорову, пока я не рассердился.” – И Хам многозначительно посмотрел на свою огромную суковатую дубину.

        Взглянул на нее и щуплый Сим: да, с таким аргументом[i] не поспоришь. Придется уходить... Тяжко вздохнув, он поднялся на ноги: “Пошли, Иафетушка, от этого хама.” И братья понуро побрели на север.

      Прошли тысячелетия. Потомки Сима и Иафета плодились и размножались. Они заселили все континенты: Азию, Европу – даже далекие Америку и Австралию. У них развивались наука, искусство, промышленность, возникли сильные государства...

       На долю же первобытного антикоммуниста Хама осталась родная матушка Африка. Его чернокожие потомки – молодые и энергичные хамиты – тоже не оплошали: они постепенно заняли весь континент, занялись земледелием и скотоводством, создали великолепную, оригинальную культуру.

      Лишь один из внуков старого Хама, крепкий, но скромный охотник Нимрод, мудро счел, что где родился – там и пригодился, и не покинул “малую родину”. За десятки тысяч лет в его жизни ничего не изменилось: зверья и бананов на пропитание хватало, и на судьбу он не жаловался. Со временем, правда, агрессивные родственники загнали его в непроходимый лес да в безводную пустыню. Но и там не пропал славный Нимрод. Хотя соседи его презирают, считая отсталым и диким, он нисколько не комплексует и живет себе, как жил многие тысячелетия назад – охотится да собирает съедобные корешки...

          Так, в общих чертах, принято сегодня в науке представлять историю человечества. Считается, что примерно 90 тысяч лет назад наши предки, уже полностью оформившиеся как вид Homo sapiens (Человек разумный), расселились из Африки по белу свету и дали начало всем нынешним расам, народам и племенам.

        Но ведь история человека начинается значительно раньше – скажете вы. А как же ископаемые останки человекообразных, которым уже много сотен тысяч лет? Ведь их находят не только в Африке, но и на Яве, и в Китае?

       Да, это действительно так. Ученые предполагают, что таких всеобщих переселений в истории было по меньшей мере три, и все они брали начало в Африке. Но вот кто расселялся по свету? Кем были наши прародители – и были ли они вообще людьми? Попробуем во всем этом разобраться, а для этого мысленно перенесемся в девственный африканский лес, каким он был много миллионов лет назад.

ТЕОЛОГИЯ ПАВИАНА БОНГВИ
Луну, как я, встречая, вой –
         Вот мудрость обезьян:
Бог, мне придавший образ свой, --
        Великий павиан.

Он искривляет лик луны,
      Сгибает веток сеть.
И небеса ему даны,
      Чтоб прыгать и висеть.

Качаясь в голубой глуши,
       Свивая дивный хвост,
Для услаждения Души
       Грызет он зерна звезд.

 Меня возьмет Он в смертный миг
      К себе из естества,
Чтоб до конца я Зло постиг
     И ловкость Божества.[ii]

         Жизнь бурлит, зверья видимо-невидимо. Даже наверху, в густых кронах тропических деревьев, есть свои обитатели: маленькие, юркие обезьянки. Живут себе, в ус не дуют – наверху всегда найдется, чем поживиться. Да вот беда – конкуренция большая: уж слишком много развелось обезьяньего народу, приходится драться с соседями за каждый кусочек. И однажды некая обезьянка поднесла ко рту вкусную мохнатую гусеницу, собираясь позавтракать. Не тут-то было! Сзади подскочила здоровенная волосатая горилла, отобрала лакомство и пинком скинула слабака вниз.

         Тот грохнулся об землю, потер ушибленный бок и стал соображать, что делать дальше. Ясно, что обратно на дерево хода нет: вон, горилла как скалится! Придется теперь жить внизу, а оттуда ведь какашки падают... Эх! Плюнул горемыка в сердцах и стал обживаться на новом месте...

         Поклонись ему, читатель, до земли: это твой пра-пра-пра (...) дедушка!

         Да, как ни прискорбно, но приходится признать, что самые ранние наши предки, еще не очень отличавшиеся от обезьян, похоже, были просто неудачниками. Более сильные сородичи согнали их с удобных деревьев, где жилось так легко и приятно. Обиженный предок погоревал-погоревал – но голод не тетка, и пришлось ему встать на задние лапы, взяв в передние толстую суковатую палку-копалку, чтобы выкапывать из земли съедобные коренья. Как выяснилось, он не прогадал. И теперь в засушливые годы, когда обидчики пачками вымирали с голодухи, наш предок посмеивался – он-то был сыт.

        Более калорийная и разнообразная диета, а главное – постоянный труд ради пропитания – постепенно приводили к увеличению объема мозга. Предок становился все умнее и умнее, и примерно 5 миллионов лет назад окончательно расплевался с обезьяньим родом, обретя гордое имя австралопитека. Произошло это все там же, в Южной и Восточной Африке.

           Предок был по-деревенски хитер, но неказист. Недоверчивый взгляд исподлобья и здоровенные челюсти с выдающимися клыками вряд ли придавали ему особую привлекательность. Но он не расстраивался – перед кем форсить?  Ведь тогдашние дамы тоже были довольно страшненькими: ко всему прочему, они отличались еще и очень маленьким ростом – от 90(!) до 120 сантиметров, раза в полтора ниже джентльменов. До сих пор непонятно, почему так различался рост мужчин и женщин, но то, что так было – факт. Впрочем, даже такую малютку, размером с мичуринскую тыкву, австралопитек все равно любил и, наверное, считал своей единственной... Иначе мы бы с вами не появились на свет.

         Мало что осталось от этих наших отдаленных предков: там кусочек челюсти, тут окаменевшие следы... Лишь в 1974 году в Эфиопии была найдена большая часть скелета барышни-австралопитекши, ласково названной Люси. А в конце 1998 года сенсационное известие пришло из Южной Африки. В пещере неподалеку от Йоханнесбурга палеонтолог Рон Кларк обнаружил почти полный скелет австралопитека, жившего более 3,5 миллионов лет назад.

         Похоже, этому парню крупно не повезло: он убегал от какого-то хищного зверя и на бегу свалился в 30-метровую яму, сломав себе шею. Не повезло ему, зато повезло нам: по счастливой случайности, на скелете неудачника вырос огромный сталагмит, надежно законсервировав его останки. Сохранилась даже зубная эмаль – что уж совсем невероятно. Сейчас (я пишу эти строки в 1999 году) сотрудники Рона Кларка пытаются очистить скелет от сталагмита. Работа адская – камень тверже стали, а ведь надо осторожно... Зато какие потрясающие открытия ждут нас уже в ближайшем будущем!

           Время шло, мозг человека продолжал развиваться, а его жуткие клыки постепенно уменьшались до размера “нормальных” зубов. Теперь он уже научился обрабатывать камень – за что получил у антропологов почетное звание Homo habilis, “Человек умелый”. Но эволюция не прекращалась. Около двух миллионов лет назад постепенное развитие наших предков привело к возникновению нового вида: Homo erectus, то есть Человек прямоходящий. Этот господин мог уже похвастаться нешуточным объемом мозга (до 1 тысячи кубических сантиметров –  не меньше, чем у некоторых наших современников), но все же обезьяньи черты были в нем еще весьма заметны: толстые кости черепа, нависающие надбровные дуги, покатый лоб и далеко выступающие вперед челюсти. От своего уродства и неприличного имени Эректус особо не страдал и был весьма активен и агрессивен. Именно он впервые овладел огнем, выкурил из пещер зверье и нахально поселился там сам.

           Все наши предки, о которых мы говорили до сих пор, жили только в Африке, но Человек прямоходящий уже стал расселяться и по другим частям света, быстро освоив Азию и Европу. То была первая волна человеческого империализма, и нахлынула она примерно 700 тысяч лет назад.

        И это было лишь началом. Азиатские и европейские Эректусы, ценой огромных бед и лишений, хорошо приспособились к новым условиям обитания – настолько хорошо, что и развиваться-то дальше вроде им было не с руки. Жили себе в довольстве и застое и не ведали, что на их прародине, в Африке, бурлящий котел жизни уже породил более совершенное существо: Homo sapiens, Человека разумного. Хотя мы с вами принадлежим к этому же виду, не следует думать, что эти ранние Сапиенсы ничем от нас не отличались. Узенький лобик, неуклюжая сутулая походка, здоровенная морда без подбородка... в общем, встретишь ближе к ночи – долго потом не заснешь.

       Это были так называемые неандертальцы, вокруг которых в науке по сей день не стихают жаркие споры. Можно ли их считать нашими предками, или же эти жуткие ягодки выросли на побочной ветви эволюции?

        Спор не так безобиден, как кажется. Дело в том, что уже 120 тысяч лет назад неандертальцы заселили и Европу, и Азию, и если они были нашими предками, то развитие человечества шло раздельно уже в те времена. А это, в свою очередь, означает, что и нынешние человеческие расы образовались уже тогда. Значит, существуют более развитые и менее развитые расы, и, допустим, африканец нам с вами не ровня.

       Не знаю, как вам, а мне эта точка зрения кажется надуманной. Вы когда-нибудь обращали внимание, как быстро человек, попадающий в другие жизненные условия, меняет свой внешний облик? Например, в Средней Азии мне часто случалось путать русского или украинца, прожившего там не один десяток лет, с коренным местным жителем: смуглая кожа, прищуренные глаза, даже определенные нормы поведения – ну, чем не узбек? Что уж говорить о десятках тысяч лет? За это время человек способен изменить свой внешний вид до неузнаваемости, оставаясь при этом по-прежнему человеком.
 

Его звали Никита

“Некоторые белые кичатся тем, что они белые, и высокомерно относятся к черным.
Но разве можно судить о людях по цвету кожи?
У одного человека кожа черная, у другого – желтая, у третьего – белая.
Самое страшное – это то, когда у человека, белый он или черный по цвету кожи, душа черная, то есть грязная душа.
Вот ее, эту грязную душу, уже ничем не исправишь.”

               Авторитетное мнение белого человека Н.С. Хрущева[iii].

         Я разделяю мнение о том, что неандертальцы принадлежат к побочной ветви эволюции: мы имеем с ними общих предков, но пути развития у нас разошлись давным-давно: неандерталец в конце концов вымер, а мы, худо-бедно, пока еще живем. Совсем недавно, в 1997 году, эта точка зрения получила новое подкрепление: группа ученых провела анализ митохондриевой ДНК из черепа неандертальца. Этот вид ДНК наследуется только от матери и вполне точно позволяет определить родственные связи. Так вот, анализ показал, что линии, ведущие к неандертальцу и к современному человеку, разошлись примерно 500 тысяч лет назад и с тех пор не перекрещивались. Так что неандерталец нам не предок, а скорее вымерший конкурент.

        Согласно этой же теории (ее принято называть “гипотезой Евы”, по имени нашей библейской прародительницы), современный человек, ничем от нас не отличавшийся, впервые возник в Южной Африке примерно 200 тысяч лет назад, причем от одной небольшой группы людей. Описывать этих людей не стану – они были такими же, как мы. Чтобы не путаться, ученые назвали их Homo sapiens sapiens, то есть Человек разумный-разумный.

       И действительно, эти люди отнюдь не были дураками. У них существовал язык, они уже хоронили умерших – чаще, правда, в собственном желудке: зачем пропадать вкусному мясу? Проще надо быть...

       Мужчины уже тогда любили охотиться и ходить на рыбалку, а женщины собирали съедобные коренья и вели домашнее хозяйство. Выживал только сильнейший в роде, и каждый род боролся за существование самостоятельно, смертельно враждуя с соседями. И далеко не сразу наши предки заметили, что дети от жен, захваченных в соседнем племени, рождаются более здоровыми, крепкими и умными. (В биологии такое улучшение качеств особи от скрещивания разных популяций называется гетерозисом.)  Появилась основа для сотрудничества разных родов...

 В те времена, о которых ровно ничего не известно, люди жили в шалашах и ели друг друга; затем, окрепнув и развив мозг, стали есть окружающую природу: зверей, птиц, рыб и растения[iv].

          Охота и собирательство быстро истощали все в округе, и для того, чтобы добыть средства к существованию, первобытным людям приходилось постоянно кочевать с места на место. И, как мы уже говорили, где-то 90 тысяч лет назад часть наших предков вышла из Африки и быстро (всего-то за несколько тысячелетий!)  заселила все континенты – кроме Антарктиды, естественно. То была третья волна миграции, приведшая в конечном счете к появлению современных европейцев, азиатов, американцев и даже австралийцев. Рассказ о них не входит в нашу задачу – нас интересует судьба той ветви рода человеческого, что осталась в Африке.

       Часть из них – условно говоря, потомки охотника Нимрода, любимого внука библейского Хама, -- предпочли не покидать родные края, и образ жизни их практически не изменился за прошедшие тысячелетия. Это так называемые пигмеи и  бушмены, до сих пор охотящиеся и собирающие подножный корм – теперь уже, увы, только в непроходимом тропическом лесу да в южноафриканской пустыне Калахари, куда их вытеснили более сильные соседи.     

        Осталось их очень немного, но тем ценнее изучение этих народов для науки: ведь, исследуя их обычаи, мы можем ясно представить себе образ жизни наших далеких предков. Как они выглядели, чем занимались, на каких принципах держалось их общество – и существовали ли они вообще, эти принципы? Часто ведь наших пращуров принято изображать в виде примитивного первобытного стада: никаких правил, война всех против всех, выживает только сильный – и горе слабому!

       Да нет, все было не так просто. С самого начала в первобытном обществе существовали четкие нормы поведения – неписаные, понятно, но от этого не перестающие быть обязательными и непререкаемыми. Иначе ведь род человеческий просто бы не выжил.  Попытаемся показать это на примере пигмеев – интереснейшего народца, до сих пор живущего в каменном веке.