Станислав КАЮМОВ "РАЗОБЛАЧЁННАЯ АФРИКА" 2000 г.

БЫЛА ЛИ КЛЕОПАТРА КРАСАВИЦЕЙ ? :
История любви и смерти египетской царицы Клеопатры и Помпея, Цезаря, Антония ...
30 год до н.э.

...В гробницу, где Клеопатра рыдает над окровавленным телом Антония, врывается посланник Октавиана Прокулей. Ему поручено доставить царицу живой, чтобы с позором провести в цепях по Риму, как вели несчастную сестру ее, Арсиною. Прокулей едва успевает вырвать у Клеопатры кинжал, которым та пыталась заколоться. Отныне царица – лишь жалкая узница. Ее ведут к Октавиану.

Клеопатра униженно молит самодовольного победителя, -- молит лишь об одном : сохранить жизнь ей и детям. Она готова на все, она даже отдает римлянину все свои драгоценности. Благородный Октавиан обещает милостиво снизойти к ее мольбам – правда, драгоценности забирает.

Однако вскоре Клеопатре по секрету сообщают, что римский полководец вовсе не собирается выполнять свои обещания -- ее вместе с детьми все-таки поведут по Риму в триумфальном шествии, а затем казнят.

Нет, этому не бывать! Простившись с телом Антония, царица пишет последнее письмо Октавиану и отправляется в свою усыпальницу. Когда-то, предвидя возможность такого конца, Клеопатра испытывала на рабах различные яды и наблюдала за предсмертными судорогами несчастных. Самым безболезненным показался ей яд аспида – недаром эта змея изображена на короне фараонов. И вот сейчас царице приносят ядовитого гада в корзине, и она медленно, как во сне, протягивает руку к его сочащимся ядом зубам...

В этот самый миг Октавиану приносят письмо Клеопатры, где она просит похоронить ее рядом с Антонием. К царице со всех ног мчатся солдаты. Но уже поздно. Как пишет Плутарх, “распахнув двери, те увидели ее бездыханной на золотом ложе, в полном ее царском облачении ”...

Клеопатра умерла Царицей. И вместе с ней погибла независимость Египта. Было это в 30 году до Рождества Христова.

Как все началось: македонское завоевание Египта

Собственно, никакого завоевания не было. Разгромив в ожесточенной борьбе могучую Персию, великий Александр просто появился с армией в Египте, и тамошний персидский сатрап (наместник), поняв, что не имеет никаких шансов победить македонского царя, не стал лезть на рожон и послушно передал ему власть. Произошло это в ноябре 332 года.

Надо сказать, что Александр также повел себя мудро. Он не стал ниспровергать традиционную религию египтян, чем вызвал бы гнев жрецов и неминуемое народное восстание. Напротив : македонский полководец демонстративно принес жертвы местным богам и отправился в паломничество к оракулу бога Амона, располагавшемуся в оазисе Сива. Хотя “паломничество” было не совсем бескорыстным – как бы заодно Александр разграбил богатейший город Кирену, находившийся на его пути, -- но позже услужливые историки извлекли из него все возможное.

Говорили о неимоверных трудностях пути через пустыню, о неких воронах, будто бы указавших государю путь (между прочим, местонахождение оазиса было известно уже многие тысячелетия! ), и о том, что оракул якобы назвал Александра сыном Амона (или Зевса – простодушный царь считал, что это один и тот же бог).

Александр провел в Египте всего несколько месяцев, но за это время успел многое. Он организовал управление страной, назначив правителями ее провинций местных, египетских, чиновников (не забыв, однако, оставить в городах значительные отряды под командованием македонцев), и основал в устье Нила новый город, назвав его, как всегда, скромно – Александрией. Город располагался на очень удобном месте, и с моря его защищал остров Фарос (тот самый, где позже был построен знаменитый маяк – одно из семи чудес света).

В июне 323 года Александр Македонский, не выдержав последствий очередного десятидневного запоя, умер, не оставив наследника. Началась ожесточенная грызня между его полководцами за право управлять завоеванной империей. Проворнее всех оказался ближайший сподвижник Александра, выходец из небогатого македонского рода Птолемей Лаг. Пользуясь всеобщей сумятицей, он захватил тело Александра и в золотом гробу, наполненном медом, привез его в Египет, в новую столицу Александрию. Это и оказалось решающим доводом в пользу шустрого Птолемея. После раздела империи Александра он стал сатрапом, а затем и царем богатейшего Египта. Началась новая эпоха в истории этой страны – эпоха эллинизма, завершившаяся лишь в 30 году трагической гибелью последней царицы из рода Птолемеев – Клеопатры.

Триста лет, в течение которых потомки Птолемея правили Египтом, были счастливой эпохой в истории страны. Изо всех уделов, полученных полководцами Александра, этот был самым крупным, богатым и развитым. Египетские купцы вели торговлю по всему Средиземному морю, житницы ломились от пшеницы. В культуре страны удачно соединялись достижения Египта и Греции. Египетский язык не только не подавлялся эллинами, но и продолжал развиваться, обогащаясь под влиянием великого греческого языка. В архитектуре, в монументах, в утонченной литературе той поры явственно видно это взаимопроникновение.

Именно при Птолемеях была создана знаменитая Александрийская библиотека, где хранилось до 500 тысяч папирусных свитков ( позже ее сжег небезызвестный писатель Юлий Цезарь). В новой столице Египта работали Евклид, Эратосфен. Именно там Архимед изобрел свой знаменитый Архимедов винт. Без преувеличения можно сказать, что Александрия при Птолемеях превратилась в центр всей мировой эллинистической культуры, намного обогнав Афины.

Но в последнее столетие правления Птолемеев Египет все больше попадал под влияние молодой и бурно развивавшейся Римской державы. Формально его независимость сохранялась – но только потому, что Риму не было никакого резона завоевывать страну, которая и так фактически ему беспрекословно подчинялась. Один марионеточный царь сменялся другим, и о сильном, стабильном правлении речи уже не шло.

У будущего царя Птолемея ХII, по прозвищу “Авлет” (“Флейтист”), казалось, не было никаких шансов взойти на трон. Хотя он и считался сыном Птолемея IХ, но матери своей не знал -- возможно, она была сестрой его же отца. Кстати, кровосмесительные браки вообще были в обычае в этой славной семейке со времен Птолемея II, также женившегося на родной сестре. Иногда говорят, что это -- традиция фараонов. Как бы не так! Да, фараоны женились на собственных сестрах – но брак этот был чисто церемониальным : считалось, что таким образом на троне сохраняется божественное начало. А среди простых египтян, не говоря уже о греках, такие союзы и вовсе считались извращением.

Как бы там ни было, в 80 году, после гибели двух своих предшественников, Авлет ( или Нотос, то есть “Незаконнорожденный” ), стал царем Птолемеем ХII -- и продержался на троне 30 (!) лет, за исключением краткого периода, когда и он был свергнут, но вернулся на престол благодаря огромному бакшишу одному из римских военачальников. Вообще, думается, этому, -- безусловно, незаурядному – царю неплохо подошла бы и третья кличка – Взяточник. Но ведь, в сущности, его регулярные подношения “первым лицам” Рима были своего рода данью, ограждавшей страну от беды. Благородные римские полководцы предпочитали не трогать Египет, в котором правил столь щедрый царь.

Казнив за попытку переворота старшую дочь Беренику, Авлет в 52 году, за год до смерти, назначил своими преемниками-соправителями сына, будущего Птолемея ХIII, и среднюю дочь, Клеопатру VII -- ту самую божественную Клеопатру, о которой и пойдет речь в нашем повествовании.

Длинноносая Клеопатра из Брединского района

Происхождение Клеопатры также весьма любопытно. Начать с того, что ее мать была незаконнорожденной и, видимо, сестрой Авлета – то есть приходилась дочери и матерью, и тетей. Если вспомним о происхождении самого Авлета, то остается лишь развести руками – ну и семейка!

А если копнуть поглубже? Ясно, что никакой египетской крови в новой царице не было – она была чистокровной македонянкой, то есть происходила из северогреческого рода. Те же были потомками древних ахейцев гомеровских времен, -- в свою очередь, произошедших от смешения древнейшего населения Европы с индоевропейскими народами. А последние, как уже признано практически всеми учеными, вышли несколькими переселенческими волнами из районов прикаспийских степей – может быть, даже из нашего городища Аркаим, недавно обнаруженного челябинскими археологами... Соблазнительно, дорогие челябинцы, считать себя не только родственниками, но и, возможно, земляками предков прекрасной Клеопатры? Но не будем фантазировать – возможность этого все-таки довольно мала. В утешение скажу, что не столь уж она была прекрасной, эта хваленая Клеопатра...

На немногих сохранившихся монетах тех времен царица выглядит довольно симпатичной, но совсем не красавицей, и уж никак не может соперничать с Элизабет Тэйлор, сыгравшей ее в известном американском фильме. Чувственный рот, волевой подбородок, широкий лоб – и, увы, внушительный нос! Так что неправ был Паскаль, вряд ли видевший эти монеты. ( Великий философ и математик в свое время предположил, что, будь у Клеопатры нос другой формы /подразумевается, конечно : не столь красивой/, “лик земли стал бы иным”.) Нет, не красотой покорила эта женщина Помпея, Цезаря, Антония – и многих других своих современников. Не красотой удерживала она шаткий египетский трон двадцать один год. Чем же?

Из дальнейших событий мы увидим, чем : блестящим умом, образованностью, решительностью – и невероятной жестокостью, разнузданностью, даже иногда подлостью. А красота – понятие, в сущности, условное. Разве красива была Мерилин Монро? Разве красива та же Мадонна – не говоря уже о Барбаре Стрейзанд? Но ведь есть в этих женщинах какая-то неизъяснимая притягательная сила, заставляющая восхищаться ими миллионы мужчин во всем мире!

Итак, в 51 году на трон взошли 18-летняя Клеопатра и ее брат (и жених!), 12-летний Птолемей ХIII. Отношения между братом и сестрой сразу же не заладились – не из-за личной неприязни, конечно, а просто потому, что Клеопатра прекрасно знала “правила игры” в египетском царском доме и понимала, что, не убьешь сама – так убьют тебя. Больше всего следовало опасаться ближайшего окружения юного Птолемея – главного советника Потина, воспитателя Теодота и начальника дворцовой стражи Ахиллы, которые фактически и правили страной.

Для собственной защиты царице следовало опереться на Рим, а наиболее сильным римским военачальником, в отсутствие Цезаря, бившегося с галлами, казался тогда Помпей Великий. И вот, когда в 49 году его сын, Гней Помпей, прибыл в Александрию за подкреплениями, Клеопатра попыталась обольстить молодого римского полководца. Поначалу казалось, что ей это удалось, и пошли даже слухи о скорой свадьбе. Но то ли 20-летняя царица не набралась еще достаточного опыта, то ли сам Помпей-младший был просто тупым солдафоном – так или иначе, вскоре он бросил ее и убыл (так положено говорить по Уставу).

Клеопатра оказалась в отчаянном положении. Теперь, когда ее никто уже не мог защитить, смерть от руки Потина и компании казалась неминуемой. Царице пришлось срочно бежать в Сирию. Там она собирает армию и выступает против брата, который по-прежнему оказывает помощь Помпею.

А в это время дерзкий авантюрист Юлий Цезарь, покорив Галлию, перешел речку Рубикон (да-да, ту самую!), завоевал всю Италию и в битве при греческом городке Фарсале наголову разбил Помпея-старшего. Едва спасшийся Помпей бежит в Египет, наивно полагая, что он там кому-то нужен -- без армии, без власти и без будущего. Наверно, он так и умер в этом радужном заблуждении: едва ступив на берег в египетской гавани Пелусий, он был пронзен мечом по приказу Потина...

Через несколько дней Цезарь, преследуя Помпея, высадился в Александрии. Здесь его встретил Теодот и, льстиво улыбаясь, вручил страшные подарки: голову Помпея и его перстень. Говорят, Цезарь заплакал – видимо, вспомнив, как многое связывало его с бывшим боевым товарищем...

Тем не менее убийц он не наказал никак – пока что они были еще нужны, и практичный Цезарь не хотел до поры до времени ссориться с одной из сторон в конфликте – он взял с собой слишком мало войска, да и позиции Птолемея тогда казались предпочтительнее.

Как бы там ни было, по-хозяйски расположившись во дворце Птолемеев, Цезарь вызвал к себе и царицу, и ее брата. Юный Птолемей явился незамедлительно, а вот Клеопатра, похоже, опасалась, что войска братца просто не пропустят ее во дворец. И она выбрала для проникновения туда весьма необычный способ. Поздно ночью царица, вместе со своим верным приближенным Аполлодором Сицилийцем, подплыла на лодке прямо ко входу во дворец. Не совсем понятно, правда, как стража их пропустила, -- но подозреваю, что царица воспользовалась, по примеру отца, лучшим пропуском всех времен и народов...

Аполлодор завернул ее в дорожные покрывала, внес во внутренние покои и положил к ногам Цезаря. Такая выходка, несомненно, пришлась римлянину весьма по вкусу, -- ведь он и сам любил авантюры, и соблазнительная египтянка быстро завладела его сердцем. Судя по дальнейшему поведению Цезаря, он вспомнил, что считается потомком Венеры, и влюбился по-настоящему.

Римский полководец торжественно заявил, что возвращает трон на равных правах Клеопатре и Птолемею. Последний-то, собственно, его и не терял, и, конечно, ему это не понравилось. И хотя сам Птолемей и его царедворец Потин фактически находились в почетном плену у Цезаря, но войско их, которым командовал Ахилла, распущено не было. Таким образом, умный римлянин получил право назвать попытку армии освободить царя “мятежом” гнусного Ахиллы. Что и было сделано.

В сентябре 48 года войска Ахиллы, обладавшие примерно пятикратным перевесом над римскими, вступили в Александрию. “Мятежники” попытались окружить Цезаря и отрезать его от района порта, где стоял римский флот. Видя, что дело плохо, Цезарь приказал поджечь флот. Огонь перекинулся на город, и начался грандиозный пожар, в котором сгорела половина Александрии, и самое главное – знаменитая Александрийская библиотека, сокровищница знаний и мудрости, накопленных с незапамятных времен.[i]
Воспользовавшись суматохой, Цезарь занял остров Фарос со знаменитым маяком и, таким образом, прорвал блокаду. Но положение его оставалось серьезным. Видя, что военной силой римлянину своего не добиться, Клеопатра (возможно, по наущению Цезаря) уговорила свою двенадцатилетнюю сестренку Арсиною убежать из дворца в якобы “безопасное” место – в армию Ахиллы!

Естественно, что появление сестры Птолемея не могло не внести смуту в лагерь египетской армии. Девочка ( а на самом деле, конечно, ее воспитатель Ганимед) требует передать ей командование и убить Ахиллу. Одновременно сам Цезарь, “вдруг” понявший, что его пленник Потин – подлый изменник, приказывает казнить и этого царедворца. Теперь, если не считать “гостящего” у Цезаря Птолемея, египетская армия вроде бы осталась без полководца. Ан нет! Вопреки всем расчетам хитроумного римлянина, педагог Ганимед вдруг проявляет недюжинные способности военачальника.

Война затягивается. И благородный Цезарь, дождавшись прихода из Малой Азии подкреплений, милостиво отпускает Птолемея в египетскую армию. Естественно, так красиво “засланный” законный царь отрешает Ганимеда от должности, -- а сам он, как уже понял Цезарь, полководец никудышный.

И в первом же большом бою римляне полностью разгромили армию Птолемея, опрокинув ее в Нил. Среди выловленных мертвых тел нашли и незадачливого египетского царя. Это произошло в феврале 47 года.

Полный триумф! Клеопатра взошла на трон Египта (правда, для приличия она поставила рядом с собой соправителя, младшего брата – но о нем и говорить как-то несерьезно). Вроде бы Цезарь может возвращаться в Рим. Но, околдованный чарами Клеопатры, не спешит этого делать. Он придумывает предлоги, один за другим (сам он, например, очень серьезно пишет в своих “Записках”, называя себя, по обыкновению, в третьем лице : “ Сам же он вынужден был оставаться из-за сильных пассатных ветров, делавших отплытие из Александрии очень затруднительным.”)

Весной, когда в Египте устанавливается прекрасная погода, Цезарь и Клеопатра отправились на роскошном корабле вверх по Нилу. Два месяца путешествия, два месяца любви, два месяца полного, ничем не омраченного счастья! Ни до, ни после этого им уже не суждено было испытать ничего подобного.

Но, как ни оттягивал Цезарь свой отъезд, все когда-нибудь кончается. Ему пора было отплывать в Азию, подавлять очередной мятеж в римских владениях. И в конце весны 47 года Цезарь убыл в Сирию. Там он без особых усилий разгромил мятежников (знаменитое донесение : Veni, Vidi, Vici – Пришел, увидел, победил – именно об этом) – и уже в октябре появился в Риме. Наведя порядок в войсках, которыми в его отсутствие командовал вечно пьяный соратник Марк Антоний, Цезарь опять отправился в Африку. Увы, не в Египет! Нужно было подавить мятеж нескольких сенаторов на территории одноименной римской провинции. Справившись и с этим, Цезарь вернулся через Сардинию в Рим. Кстати, в Сардинии он, видимо, неплохо провел время – любвеобильный полководец опять задержался там “из-за неблагоприятного ветра”. Можно себе представить, каково было слышать об этом Клеопатре...

В Риме его встретили как полубога – четырьмя (!) триумфами подряд. Такого еще никогда не было во всей богатой римской истории. В одном из триумфов, кстати, перед римлянами провели в цепях бедную глупенькую Арсиною...

И тут происходит нечто неожиданное – Цезарь, оказывается, вовсе не забыл о Клеопатре! Он вызывает царицу в Рим, где у него, между прочим, есть законная жена Кальпурния. Осенью 46 года Клеопатра во главе пышной процессии появляется в “вечном городе” и поселяется в одном из домов Цезаря (разумеется, отдельно от Кальпурнии). Поселяется вместе с младенцем Цезарионом – сыном Цезаря, родившимся уже после его отъезда.

Нам не дано знать, какие чувства испытывали встретившиеся Цезарь и Клеопатра. Не будем заниматься домыслами, но трудно предположить, чтобы у Цезаря ничего не шевельнулось в душе при виде маленького Цезариона...

Вскоре Цезарь опять отправляется в путь – на сей раз в Испанию, где в жестоком бою при Мунде с трудом разбивает войска Гнея Помпея (того самого, что бросил юную Клеопатру! ). Помпей-младший убит – ну, как говорится, туда ему и дорога: не надо было оскорблять царицу.

Вернувшись в Рим летом 45 года, Цезарь пишет завещание (видимо, что-то чувствовал!), в котором назначает своим преемником дальнего родственника, молодого полководца Октавиана, прекрасно показавшего себя в бою. Триумфатор явно ведет дело к тому, чтобы покончить в Риме с республикой и объявить наследственную монархию, назначив самого себя императором. На 15 марта 44 года он созывает заседание сената, на котором его должны были объявить царем всех захваченных провинций, кроме Италии. Это не по нутру республиканцам, представителям древних сенаторских родов, привыкших безраздельно править в Риме. Цезаря убивает в сенате группа заговорщиков.

Закрыта самая счастливая страница в жизни Клеопатры.

На некоторое время в Риме воцаряется суматоха. С одной стороны, официальный наследник Цезаря – Октавиан, с другой – армия в руках у Марка Антония. Весы колеблются, но в конечном счете победу одерживает умный Октавиан – будущий первый император Рима Август. Клеопатра уезжает в Египет.

Честолюбивый Антоний вступает в сговор с убийцами Цезаря. В Риме начинается гражданская война. Некоторое время царица не знала, как поступить, на чью сторону встать, и помогала то одним, то другим, тем более, что те часто объединялись в разных сочетаниях – и снова рвали союз. Какое там благо державы? Об этом никто не думал – лишь бы остаться у власти!

Во время очередного временного примирения с Октавианом, летом 41 года, Антоний отправился в поездку на Восток, за деньгами для общей армии. В командировке он “расслабился” настолько, что вошел в Пантеон некоторых народов Малой Азии – те отождествляли его с Вакхом, богом вина. Безудержные пьянки, дикие оргии... Однажды Антоний, проснувшись с больной головой, велел собрать налог с Малой Азии во второй раз, чем чуть было не вызвал народное восстание.

И вот в таком состоянии Антоний осмелился вызвать к себе из Александрии Клеопатру с отчетом. Посланец Антония Деллий попал, по словам Плутарха, под действие чар Клеопатры (ну, это не считается, это не Цезарь) и вернулся чрезвычайно довольный египетской царицей – но с вежливым ее отказом приехать : дел много. После обмена несколькими письмами Клеопатра все же решает явиться – но как бы сама, не по вызову. Роскошный корабль Клеопатры, покрытый золотом, вошел в гавань. Это было поистине явление Царицы Востока! Все, без исключения, побежали на нее смотреть, и Антоний, который специально приказал вынести царский трон на форум, остался сидеть на нем в полном одиночестве.

Римский полководец понял, что проиграл. Царица поставила его на место. На следующий день он по-простому, по солдатски, высказал Клеопатре все, что он об этом думал. О чудо! Неприступная царица ответила ему в столь же откровенных выражениях... Не было лучше способа понравиться Антонию. С этих пор он – раб Клеопатры. Они неразлучны во всех пьяных увеселениях и оргиях.

Через несколько недель, плюнув на дела, Антоний вместе с царицей отправляется в Египет. Опять бесконечная череда пиршеств и развлечений. Но на сей раз цель у Клеопатры другая. Антоний – не Цезарь. Быть может, Клеопатра и увлечена им, но вряд ли любит. Ей нужно удержать корону Египта. Для этого она готова на все. Еще в 44 году тихо скончался ее 14-летний брат-супруг (ох, подозреваю, что не без помощи царицы!). Вскоре была умерщвлена и сестра, несчастная Арсиноя. Отныне Клеопатра царствовала единолично (о сыне Цезаря, маленьком Цезарионе, с некоторых пор нигде не упоминалось: не стоило лишний раз раздражать Октавиана – сына всего лишь приемного).

Далекий от всех этих династических хитросплетений, Антоний просто наслаждался близостью царицы. Он хотел было, подобно Цезарю, остаться на зиму в Александрии – ветер неблагоприятный! -- и римлянам пришлось специально посылать депутацию, чтобы вытащить его из Египта.

Над Римом в отсутствие Антония нависла угроза новой гражданской войны, и чтобы избежать ее, полководцу приходится в 40 году скрепить соглашение с Октавианом, женившись на его сестре, беременной вдове Октавии. Следовало также помочь римскому властителю в вялотекущей войне с Парфянским царством, располагавшимся на территории современных Ирана и Ирака. Антоний отправляется воевать с парфянами.

Все это никак не могло прийтись по вкусу Клеопатре. Речь идет не о браке с Октавией – царица понимает, что это брак политический. Хуже, значительно хуже, восстановление союза Антония и Октавиана : ведь Египет мог рассчитывать сохранить независимость только при условии слабости Рима. И в 37 году царица везет Антонию деньги на затянувшуюся войну и заставляет его жениться на себе (что абсолютно недопустимо по нормам римского права – ведь тот уже женат).

Тем временем Антонию, терпевшему до этого в Парфии поражение за поражением, удалось одержать победу над союзником парфян – армянским царем. Чтобы укрепить свой изрядно пошатнувшийся авторитет, он решает в 34 году устроить себе триумф – но не в Риме, а в Александрии, как бы говоря тем, что считает именно этот город центром мира, а себя – его повелителем. На триумфе показались трое детей Клеопатры от Антония : Александр Гелиос (Солнце), Клеопатра Селена (Луна) и совсем маленький Птолемей. Но самое главное – на свет божий вновь вышел юный Цезарион, сын великого Цезаря. Это был недвусмысленный вызов Октавиану.

Октавиан публично обвинил Антония и Клеопатру во всех мыслимых и немыслимых грехах, главным из которых назвал желание полководца перенести столицу в Александрию, а Клеопатру сделать царицей надо всем римским миром. Антоний не остался в долгу... Не решаюсь приводить строки из его ответного письма Октавиану. Читателю остается лишь поверить, что в выражениях доблестный полководец не стеснялся. Междоусобная война стала неизбежной.

Но тут Антоний повел себя на удивление беспечно. Вместо того, чтобы сразу вступить в бой (тогда его армия была значительно сильнее), полководец весь 32 год предавался пьянству и похвальбам в компании друзей – он-де, этого Октавиашку с грязью смешает. Октавиан же напряженно готовился к войне.

Боевые действия начались зимой 32\31 года, и шли они поначалу в Греции. Антоний окружил войска Агриппы, одного из римских полководцев, на суше, а Октавиан, в свою очередь, блокировал соединенный флот Антония и Клеопатры на море, у мыса Акций. Такое противостояние длилось восемь (!) месяцев.

Время работало против Клеопатры. Ей давно пора было возвращаться в Египет, если она еще рассчитывала оставаться царицей. И в конце концов 2 сентября 31 года флот Антония пошел на прорыв. Завязалось ожесточенное сражение. Корабли Клеопатры тем временем на всех парусах ринулись в открывшийся проход.

И вот тут произошло нечто совершенно невероятное. Вместо того, чтобы продолжить сражение на море и начать его на суше, Антоний рванулся на своем корабле за Клеопатрой, бросив армию и флот на произвол неприятеля. Струсил? Не может быть: Антоний был храбрым воином, и неоднократно доказывал это во множестве сражений. Похоже, что произошла какая-то семейная драма, о которой нам не дано знать...

Войска Антония, не желая верить, что полководец их покинул, тем временем продолжали сражаться. В тот день погибло более пяти тысяч человек, было потоплено триста кораблей. Сухопутная армия целую неделю не сдавалась на милость Октавиана – но в конце концов, видя, что военачальники один за другим потихоньку удирают, прекратила сопротивление.

А что же царственная семейка? Нельзя было терять лицо, иначе даже те войска, что еще оставались верны Антонию и Клеопатре, немедленно перейдут на сторону победителя. Поэтому сразу по возвращении в Александрию царица устроила триумф (!) и начала жестокие репрессии против всех колеблющихся. Полетело много голов, причем в первую очередь казнили людей богатых, забирая их имущество на создание армии и флота.

И армия была создана – сильная армия Египта. Клеопатра знала, что теперь нечего рассчитывать на Рим, и продолжала войну как суверенная, ни от кого не зависимая царица. Ее войска разгромили армию иудейского царя Ирода (того самого, что так не любил младенцев), давнего и злейшего врага Клеопатры.

Антоний же удалился в маленький домик на Фаросе, где всю зиму провел отшельником, потребляя неимоверное количество спиртного, -- теперь уже с горя.

Но долго так продолжаться не могло. Весной 30 года стало известно, что Октавиан готовит нападение на Египет. Антоний вышел из оцепенения и помирился с Клеопатрой. Мы не знаем, что сказали они друг другу, но с тех пор супруги стали вновь появляться на людях вместе. Они реально оценивали ситуацию. Было ясно, что Египту не выстоять против римских легионов. Клеопатра предложила Октавиану мир, выслав ему в знак покорности свою корону. Тот согласился, но поставил одно условие – выдать ему Антония. На это царица не пошла, и война продолжилась.

Оставшиеся у Антония легионы один за другим переходили на сторону неприятеля, и в июле Октавиан осадил Александрию. Утром решающего дня египетский флот пошел на сближение с врагом. И вдруг Антоний, наблюдавший за сражением с берега, увидел, что корабли обеих сторон салютовали друг другу, соединились и единым строем пошли на Александрию. Предательство! Антоний скачет к своим солдатам – но и те уже перешли на сторону Октавиана. Он бежит к Клеопатре – но царица заперлась в гробнице, которую заранее для себя выстроила, и не желает видеть неудачника.

И Антоний достает свой старый верный меч, столь часто выручавший его в сражениях и походах. Не изменил он ему и на сей раз...

Истекавшего кровью Антония на веревках втащили в окно гробницы Клеопатры. Царица как будто сошла с ума. Она разорвала на себе одежды, разодрала ногтями грудь и лицо... В этот момент она больше уже не была царицей, оставшись просто несчастной женщиной. Жить дальше было незачем. Клеопатра покончила с собой.

Октавиан исполнил просьбу Клеопатры и похоронил ее с царскими почестями рядом с мужем. Он повелел изготовить статую Клеопатры со змеей, и позже ее пронесли в триумфальном шествии.

Что стало с детьми Клеопатры? Цезарион вернулся в Александрию – несмышленыш поверил, что Октавиан сделает его царем. Естественно, он пережил мать лишь на несколько дней – приемный сын Цезаря не стал терпеть рядом с собой сына родного. С детьми от Антония поступили мягче – ведь, каким бы ни был этот мятежный полководец, а все-таки он считался мужем сестры Октавиана. Октавия взяла детей на воспитание, и, видимо, они прожили нормальную, сытую – но такую серую! -- жизнь.

Сам же Октавиан, в немалой степени благодаря деньгам Клеопатры, смог постепенно подчинить себе весь греко-римский мир и, под именем Октавиана Августа, стать первым римским императором. Аристократическая республика в Риме приказала долго жить. Пришел конец и независимости Египта – страна вошла в состав великой Римской империи.

В сущности, Клеопатра была бедствием для своей страны: ведь, подчинись она римскому оружию, поведи себя, как Авлет-Взяточник, -- и Египет, вероятно, сохранил бы некое подобие независимости, под покровительством Рима. Так поступил, например, все тот же Ирод, царь Иудеи. Ценой заискиваний перед римлянами и громадных взяток он все же сумел оградить свое царство от завоевания.

До чего ж несправедлива история! Умнейший Ирод вошел в нее как ужасный злодей, губитель младенцев – одним словом, “ирод”. А Клеопатра – как обворожительная женщина и мудрая царица, проводившая чрезвычайно дальновидную политику и героически погибшая в борьбе с захватчиком.

Насчет мудрости ее политики – думаю, читателю все уже ясно. Но ведь и в любви Клеопатре не везло! Первый любовник – бросил, второй – был убит, третий – не только погиб сам, но и погубил ее.

И все же есть в этом женском образе что-то очень привлекательное. Недаром ведь во все века перед ним склонялись лучшие писатели: Вергилий, Гораций, Плутарх, Шекспир, Бернард Шоу... Везде перед нами предстает образ женщины чарующей, пленительной, загадочной, способной околдовать любого мужчину. И в этом смысле Клеопатра не умерла – и не умрет никогда: ведь в ней воплощена сама Вечная Женственность.

[i] Какой-то мышиной возней кажутся сегодня все эти “великие” сражения за то, кто будет сидеть на престоле Египта. Ну, что нам от них – ни жарко, ни холодно, а вот библиотеки действительно жаль...