АВТОСТОПОМ ПО АФГАНИСТАНУ

 (полная версия очерка, опубликованного в московском еженедельнике "Большой город")
Фотографии добавлены ГриЛом, специально для сайта АВП.

    * * *

    -- Почём арбуз?

    -- Десять тысяч.

    Я протягиваю одну хрустящую, десятитысячную бумажку и получаю арбуз, а
также сдачу -- одну такую же хрустящую, свежую десятитысячную бумажку.
Спасибо, всё правильно.

    * * *

    Задача. В пачке денег -- шестьдесят тысячных купюр и сорок пятисоток.
Сколько будет всего? Восемьдесят тысяч? Это смотря где. В Кандагаре
восемьдесят, а в Мазари-Шарифе будет сто тысяч. Афганская арифметика.

    * * *

    Место действия -- Афганистан. Время действия -- месяц асад, 1381 год по
афганскому календарю. А по-нашему -- август 2002-го.

    Начинает светать. Ухабистая пыльная дорога, по котором мы едем, ведёт на
северо-восток. Мы сидим на большой куче мешков в кузове старого "Зила",
подпрыгиваем и стараемся не выпасть на кочках; немного мёрзнем на
предрассветном ветру. Скорее бы день!

    Вот за поворотом из-за холма выглянула деревушка. Глиняные дома с
полусферическим крышами, глиняные заборы. Кое-где поднимается дымок:
женщины уже пекут утренние лепёшки. Некоторые крыши плоские, на них,
накрывшись одеялами, наслаждается сном в утренней прохладе мужское
население.

    Грузовик останавливается около реки. Точнее, там должна была протекать
река или хотя бы ручей. Спешим вниз, к воде, но нас ожидает разочарование:
русло совершенно сухое и пыльное.

    -- Аб надори, -- нет воды, засуха.

    Ни колодцев, ни действующих колонок в округе не видно. Опять в кузов -- и
пылим до следующей деревни.

    Здесь повезло. В долине виднелось что-то зелёное -- это ручеёк, наполовину
высохший, на вторую половину заросший водорослями. Глубина -- воробей
перейдёт вброд. Вода стоячая, и, на первый взгляд, ни для каких нужд,
кроме полива, уже непригодная.

    Но другой воды нет, и мы, жители грузовика, налетаем на эту речку, как
мухи на варенье. Полоскать зубы, мыть руки и ноги. Кое-кто тут же
совершает истинджа (подмывание задницы). После омовения совершаем утренний
намаз, ёжась на утреннем ветру.

    Стоянка закончена, пассажиры лезут на кузов, опять завернувшись во что
попало от холода. Все ли на месте? никого не забыли?

    -- Бурубахайр! -- возвещает помощник водителя, -- счастливый путь!

    И мы продолжаем свой путь -- в сторону центра провинции, посёлка
Калай-Нау. Мимо нас проплывают всё более просыпающиеся деревни. Мужчины
седлают ослов, отправляясь в горы за хворостом; пастухи готовят к выгону
стада овец; другие совершают молитву; третьи, более сонные, люди только
просыпаются лениво, потягиваются на крышах своих домов, во дворах вылазят
из-под одеял. Некоторые уже встали, видят грузовик, проезжающий мимо, и
приветливо машут рукой.

    Я тоже машу рукой, иногда доставая её из-под спальника.

    Бурубахайр! Счастливый путь!

    Над низкими, серо-рыжими горами поднимается красное, большое и пока ещё
холодное солнце.

    * * *

    Страна А. -- как мы её между собой называем. Загадочная и недоступная.
Мечта путешественников и завоевателей. Наконец-то мы здесь! Много лет мы,
автостопщики московской Академии Вольных Путешествий, мечтали посетить
страну А., но представители "Талибана", прежней власти, очень не любили
ставить свои визы в советские (и российские) паспорта. Не будем в
очередной раз вспоминать историю, бесконечные войны и смены власти
тридцати последних лет, -- об этом слишком много рассказано и написано.
Итог для нас был один: полгода назад власть в Кабуле сменилась вновь, и
любое посольство Афганистана в любой стране мира с удовольствием выдаст
вам визу, действительную на всей территории страны.

    Нас выехало пятеро. Вологжанин Сергей Браславский, питерец Владимир
Шарлаев, москвичи Сергей Лекай, Кирилл Степанов и автор этих строк. Мы
собирались пересечь границу бывшей Империи по "Мосту дружбы", что
соединяет Узбекистан и Афганистан и находится под Термезом. Но для нас
этот мост оказался совершенно бесполезным: переход действует ограниченно;
Амударью могут пересечь только машины двадцати гуманитарных организаций,
поименованных в особом списке, и людей по спец.спискам из КГБ. Нас не
выпустили из Узбекитана, и мы поехали в соседний Таджикистан, где работает
несколько нормальных переходов и границу до сих пор охраняют российские
войска. С соотечественниками не было никаких бюрократических проблем, и
вот -- 27 июля катер "Душанбе" перевёз нас через реку Пяндж на афганский
берег.

    -- А сфотографироваться можно?

    -- Нельзя! После середины реки -- пожалуйста.

    И вот мы в Афганистане. Все знают, как выглядит советский берег Пянджа:
солдаты, вышки, колючая проволока, к реке не подойдёшь, даже к пристани
нужно ехать на специальном приграничном автобусе, чтобы никто не сбежал. А
здесь -- поставили штампик в паспорт, и полная свобода, можно ходить,
фотографировать, можно в Пяндже искупаться (правда, он мутный). В камышах
мирно дремали прибывшие из России "УАЗики", ожидая прибытия афганских
водителей-перегонщиков.

    И вот перед нами -- настоящая страна счастья. Три недели мы провели в этой
стране. Кундуз, Мазари-Шариф, Пули-Хумри, перевал Саланг, Кабул, Газни,
Кандагар, Герат... Места легендарные, но мы знаем их в основном из песен
солдат-интернационалистов и из сводок военных новостей. Что мы знаем об
этой стране? Мины, бомбы, "душманы", всемирная ярмарка оружия, Бин Ладен и
наркотический базар. Да, ещё были какие-то будды, которых талибы зачем-то
взорвали. И всё? вроде всё.

    А что мы видим на самом деле?

    Люди. Доброжелательные, гостеприимные. Аккуратно одетые, в халатах с
длинными рукавами, в чалмах и афганских шапках. В меру любопытные. В
городах собираются толпами смотреть на иностранца -- как в любой настоящей
азиатской стране. Изредка попадаются русско- или англоговорящие. На
севере страны чаще первые, на юг от Кабула -- вторые. А начальники почти
все знают иностранный язык, на севере русский, на юге английский. Водители
и просто попутчики часто угощают, некоторые зовут в гости, на ночлег.

    Ни одного дня у нас не было, чтобы мы по злой воле местных жителей
остались ночевать на улице. В любом городе, даже в Кабуле, местные жители
пригласят вас. Особенно, если вы похожи на белого человека, свободно
одеты, гладко бриты и не сливаетесь с местным населением.

    Да, в современном Афганистане лучше быть бритым, чем бородатым; удобнее
быть неверующим, чем мусульманином; спокойнее иметь чистый паспорт, чем
паспорт, полный виз соседних и дальних исламских стран. Борода -- это
партбилет. Недавно её растили, ведь большая борода (как партийный стаж) в
талибские времена позволяла сделать карьеру; сейчас, как в России образца
1991 года, она вышла из моды и осталась лишь как атрибут политической
неблагонадёжности.

    Местные жители нередко бородаты, но! бородатый иностранец -- опасный
иностранец, Аль-Каида! Человек с арабскими визами в паспорте -- Аль-Каида!
Я, иностранец, мусульманин, с бородой, с арабскими визами в паспорте, --
точно, стопроцентная Аль-Каида! И, конечно, не каждый день, но раз в
несколько дней в толпе любопытных находится стукач (стукачи есть во всех
странах и при всех режимах) -- и вот уже нас ведут в КГБ, полицию или
ближайшую воинскую часть, пункт борьбы с аль-каидизмом.

    Ничего не бойтесь. И не удивляйтесь. Условия задержания в афганских КГБ --
лучшие в мире! Мы с напарником провели сутки, задержанные в областном КГБ
города Газни. Трёхразовое изобильное питание за одним столом с директором
и сотудниками КГБ; никаких решёток на окнах, тяжёлые шторы, похожие на
ковры, а на полу -- сами ковры. В обеденном холле диваны, вентиляторы, и
даже двухметровый бассейн с фонтаном! На ночь -- отдельная комната с
тюфяками и подушками, телевизор о 415 спутниковых программах. Рюкзаки наши
даже не открыли! Предлагали прогулки по городу (в сопровождени двух солдат
охраны), но мы отказались от почётного удовольствия. В общем, у нас было
всё, и через несколько дней, когда мы ехали по пустыне, то и дело
вспоминались нам ковры, вода и прочие условия заключения. Пятизвёздочная
тюрьма! Если у нас в России задержат подозрительного афганца -- вряд ли
будут относиться так же...

    А ещё мы "сидели" в Кабуле и в Самангане; нас задерживали в Гиришке и
Кундузе (а через несколько часов или наутро с извинениями освобождали); и
вот когда нас везли на карете (да, здесь до сих пор ходят кареты по
городам, как у нас маршрутки "Автолайн") в очередной МИД, мы облегчённо
думали, что вот нас ждёт опять сытный ужин, помывка, постирка и ночлег, а
наутро, как говорится -- бурубахайр! счастливый путь!

    * * *

    Одеты здесь все строго; мужчин с короткими рукавами мы встречали лишь
дважды. Так фривольно одеваются лишь начальники: начальник почтамта в
Мазари-Шарифе и начальник Кундузского отделения МИДа. Все остальные -- с
длинными рукавами, в чалме или в шапке; купаются обычно полностью одетые,
намыливаются сквозь халат. Самые смелые при купании снимают верхнюю
одежду, но остаются в штанах. Штаны здесь не снимают никогда.

    Это мужчины. А вот женщины здесь в чадре, на девяносто пять процентов;
редко с открытым лицом. Это дома они могут показывать мужу свои красоты,
но на улице -- никогда! И в гостях никогда вы женщин не увидите -- они
находятся в отдельной, женской половине дома, и только по своевременному
появлению ужина можно догадаться, что в доме есть женщины.

    Дома -- из глины, из сухой, необожжённой, но в два-три этажа. В горах --
из камня, без цемента, держатся под действием собственной тяжести. В
каждом доме -- одна большая семья; дома большие, порой как целые деревни,
внутри -- по пятдесят, а то и семьдесят душ. Одни ворота, высокий забор,
сразу и не поймёшь, что внутри, дом или двор.

    На юге страны -- пустыня, высохшие русла рек; на севере -- горы, чистые
питьевые ручьи и источники, свежий горный возжух, солнце. Мир, тишина и
покой. Никто не стреляет, не грабит, страна полностью безопасная. Менялы
на базаре дремлют, выставив на дорогу огромные мешки с деньгами -- по
двадцать килограммов денег, пачками. Казалось бы, бери -- не хочу! Не
берут. И не обманывают. На сдачу никто не суёт глупому иностранцу вместо
дорогих "давляти" -- дешёвые "джумбаши". Не принято обманывать, и всё тут!
Как в Судане. Как в Сирии.

    Мёртвые советские танки и БТРы. Их много, очень много, сотни и тысячи.
Танки стоят по обочинам дорог, торчат пушками в разные стороны. Не
унесёшь, не сдвинешь. Снимают только гусеницы и кладут поперёк дороги, как
органичители скорости перед блокпостами. А вот БТРы целиком используются
в народном хозяйстве: пустые корпуса БТРов ставят один на другой и

наполняют камнями, строят из них опоры мостов. И просто укрепляют дорогу в
горных районах. Гильзы от больших снарядов используются в строительстве
домов. Минные поля, оставшиеся ещё с советских времён, заботливо
помечены: вдоль дорог лежат камни, покрашенные в красный цвет; кое-где
даже надписи (на булыжниках, на старых кусках бетона): MF (Mine Field), LM
(Land Mines). В этих местах палатку лучше не ставить.

    Еда -- рис, салат из лука и помидоров, мясо, кислый не то кефир, не то
творог, горох, лепёшки, арбузы, чай. Дешёвая и изобильная. Угощаю все --
водители, попутчики, даже продавцы. Страна не голодная; не видно не
оборванцев, ни голодающих; и даже придорожные попрошайки делают вид, что
работают, орудуя лопатами и притворяясь дорожными рабочими.

    Много людей белой наружности, совершенно европейской внешности, взрослых и
детей. И не это не плоды советской оккупации -- ещё Марко Поло отмечал,
что в горах Гиндукуша встречаются люди, похожие на европейцев. Как считают
учёные, именно здесь зародились когда-то арийские народы, и отсюда племена
арьев совершили исход в другие страны и распространились по всему свету.
Не верите? Езжайте и убедитесь сами.

    Что до меня, -- то я полюбил Афганистан, как свою настоящую родину; эти
горы и реки, пустыни и кишлаки; и вот я иду вниз, пешком с перевала
Саланг, машу проезжающим водителям, и они гудят вслед; улыбаются дети;
взрослые везут на ишаках кучи хвороста и здороваются со мной; шумит горная
река; из харчевен пахнет вкусным обедом; и я иду, и уже хочу сюда опять
вернуться, и я обязательно вернусь в эту страну, где осталась частичка
моей души, где -- может быть, и впрямь -- моя настоящая родина?

    Счастливый путь! Бурубахайр!

    * * *

    На карте существует два десятка стран, которые МИД России объявил
нежелательными для посещения. А я скажу, что это лучшие страны мира, не
испорченные цивилизацией и массовым туризмом; именно здесь люди самые
добрые и гостеприимные, фрукты -- вкусные, автостоп -- замечательный.
Судан, Пакистан, Эфиопия, Ангола, Афганистан... Лучшие страны мира, это мы
знаем не понаслышке. А что осталось в списке? Конго-Заир, Эритрея,
Сомали, Ирак... Тоже лучшие страны мира. Они ждут нас.

    А.Кротов.

E-mail администратору сайта. Список всех стран мира - здесь.

   Вы находитесь на сайте "Африка для всех!" (www.africa.travel.ru)
- иформационный ресурс для самостоятельных путешественников по южным странам.
(Академия Вольных Путешествий, Москва. 2001-2003 гг.)
!!!Использование и цитирование информации без ссылки на www.africa.travel.ru не приветствуется!!!
©, достоверность информации - указанные авторы статей и описаний.
Более подробную информацию о посольствах в Москве, ищите на сайте МИДа РФ (zip 34 kb.)
О посольствах РФ - на сайте Russian Federation Embassy and Consulate Locator.

   Думайте головой! Автостоп - НЕ   ХАЛЯВА!
Несколько слов от составителей.  Наши первоочередные интересы. Инструкция для описания страны.
Как и куда слать Ваши добавления.