египетского города, ASWAN.
- Мне нужно встретиться с друзьями возле офиса JPO. – Объясняю я водителю, где меня
высадить.
- Тебе нужен почтовый офис?
- Мне нужен ГЛАВНЫЙ почтовый офис. Самый главный.
- Вот у нас есть старинный почтовый офис здесь, дальше переговорный пункт в новом
здании, а вот и JPO.
- Спасибо, удачи!
- Да поможет тебе Аллах в твоем путешествии! Всего хорошего!
Просидел под пальмой до 18-ти часов, но никто так и не пришел. Странно! Сходил к
почтовому офису-2, но и там никаких следов. Написал маркером объявления и расклеил по
пальмам напротив обоих офисов.
Решил съездить автостопом в порт. Дорога идет через совершенно сюрреалистический
пейзаж. При низком закатном солнце за окном мелькают совершено фантастические скальные
образования при полном отсутствии растительности и каких-либо намеков на реки или ручьи. В
наших горах повсюду видны следы воды – размытые долины, русла ручьев, следы водопадов и в
каждой ложбинке есть обкатанные водой камушки. Здесь же скалы вздымаются и на хребтах и в
долинах, одинаковыми острыми клыками, кромки камня расщепляются и затачиваются
выветриванием и жарой, с перевалов все выглядит как чешуя фантастического животного.
Вход на плотину асуанской ГЭС охраняют полицейские. От общения с полицией и так уже
устал, так что и не пошел туда. Но на входе в порт тоже полиция.
- Я хочу ехать в Судан. Где можно купить билеты?
- Кассы здесь нет. Езжай в Асуан, там покупай билет в пароходом офисе и завтра к семи утра
приезжай сюда.
- Я не ослышался, к семи утра?! Вроде бы в 14 часов пароход отходит!?
- Нет. Ровно к семи. Билет покупай в пароходном офисе, в Асуане.
- Странно. Раньше билеты продавали в порту.
- Касса закрыта. Здесь делать до завтра нечего. Ночевать здесь нельзя.
На выезде с плотины остановил такси. Другого транспорта в столь поздний час уже не
было, а полицейские не знали, до скольких работает «пароходный офис». К счастью, таксист
оказался офицером в отставке, служил с советскими военными советниками и даже помнил
несколько слов по-русски. Бывший военный не только довез до офиса, но и даже пошел
помогать мне разбираться с билетами и пароходом. В десятом часу ночи, конечно, все уже
закрыто. Таксист отвел меня в «туристическую полицию» где я познакомился с ее начальником
и пересказал разговор с полицией в порту.
- … Что же получается? Мне сказали быть в 7 утра с билетом в порту, а офис открывается
только в 8-30. Неужели еще неделю следующего парохода ждать?
- Это какое-то недоразумение. Должна быть касса и в поту… Сейчас я позвоню своему
другу, он работает в этой пароходной компании и все спрошу… Ну вот. Все выяснилось.
Пароход отходит завтра в 13 часов.
- Что же полицейские наврали?
- Возможно, они не так тебя поняли.
- А билеты где покупать и когда?
- Мой друг заверил тебя, что ты можешь купить их завтра у него в офисе или перед
отплытием прямо в порту. По твоему желанию.
- Спасибо большое. Спокойной ночи вам и вашему другу.
Душна асуанская ночь. Темнота не приносит долгожданной прохлады. И только возле
самой воды чуть ощущается прохладное дуновение ветерка. Большая часть набережной занята
причалившими туристическими пароходами – море огней, потоки музыки и любопытных
туристов. В половине одиннадцатого я нашел все же, как мне показалось, достаточно темный и
тихий кусок набережной. Ни полицейских, ни любовных парочек, ни других бомжей не было
поблизости. Вспоминая, что Антон Кротов с Владимиром Шарлаевым в прошлом году пять
часов искали в этом городе вписку, я возрадовался такой удаче, натянул палатку между двумя
столбами (на случай насекомых) и лег спать. Но через полчаса пришел полицейский. По рации
он вызвал подмогу. Первым грубым их желанием было узнать, сколько народу в палатке.
Видимо, они решили, что в палатке занимаются куда более страшным преступлением, чем
ночлег без отеля. Только убедившись что я один, офицер перешел на более вежливый тон:
- Нельзя ночевать без гостиницы.
- Я всю жизнь ночую без гостиницы. Гостиница мне дорого. Хочу спать здесь и бесплатно.
- Здесь спать проблема. Опасно.
- У меня все хорошо. Я завтра утром уйду. А сейчас можно спать. Не мешай мне.
- Хорошо. – Сказал полицейский, переговорив по рации с начальником – Можешь спать
здесь в виде исключения. Но тебя будут охранять солдаты.
Два солдата, бряцая прикладами о камни набережной, стали ходить вдоль палатки туда-
сюда. Время от времени у них пищала рация, и я слышал голос моего «знакомого» начальника
туристической полиции: «У вас все хорошо?» «Все в порядке, он спит» - отвечали солдаты. «он
здоров?» – снова спрашивала рация. «Он говорит, что у нег нет проблем» – Передавали в рацию
солдаты мои слова. В конце концов, я рассудил так: а если бы у нас на набережной, например, в
Саратове, появилась ночью палатка со спящим египтянином, у которого «все хорошо». Как бы
к нему отнеслись наши менты? А кстати, разрешается ли египтянам ночевать в гостях у жителя
Саратова? А выделили бы ему такую охрану возле палатки как мне? …
Терзаемый сомнениями, я стал собирать внутри платки вещи.
- Эй, мистер, что ты делаешь?
- Ничего.
- Можно тебя на минуточку? Начальник просит по рации. – Спрашивал солдат,
наклонившись к палатке.
- Подождите три минуты, я выйду.
- «Он просит подождать три минуты» – докладывал солдат по рации.
Я вылез, одетый и злой, из палатки, собрал рюкзак и пожал солдатам руки с английскими
словами: «Прекрасная страна Египет! Прекрасный город Асуан! Прекрасные полицейские!
Доброй ночи вам!» и вылез наверх, на улицу. Остановил первое же желтое такси с шашечками
(сейчас не до выбора), раз они мне не дали спать, то я буду на такси бесплатно ездить.
- Можно с вами 1-2 километра бесплатно?
- ?! Куда?
- Я путешественник из России. Я хочу спать бесплатно в палатке. Отвезите меня до конца
города по этой улице.
- Садись. – Таксист был совсем не против, ибо такого странного клиента ему еще не
попадалось.
- Спасибо. Вот здесь, в темноте высадите.
Распрощавшись с удивленным таксистом, прошел примерно километр по финиковым
посадкам и натянул палатку между двумя пальмами в полной темноте.
В 5-30 мимо палатки прошел человек и ничего не сказал. В шесть часов пришли еще двое:
- Эй! – Трогают палатку сверху. – Кто тут?
- А кто тут? – Отозвался я изнутри. Просители сначала испугались, потом удивились, потом
рассмеялись.
- У тебя проблемы?
- У меня все хорошо. Я тут сплю. – Бодро отвечал я.
- Ха-ха! Спит! Посмотри, нашел себе гостиницу…
Зрителей стало больше, они расселись вокруг и стали ждать продолжения аттракциона. Не
обращая на них внимания, я собрался и пошел, вдоль реки, в город. На краю Асуана была
стройка, возле домика-сторожки три араба готовились завтракать, только что закончив
утреннюю молитву. Меня сразу зазвали завтракать. Оказалось, что в домике можно не только
умыться, но и принять душ! Вот так сбылись заветы Кротова: «Ночевка на улице не дает вам
возможности поесть и помыться, но ведь поесть и помыться вы можете и завтра!» Умытый и
довольный я показывал арабам свою «путевую грамоту», фотографии России, а они все
подкладывали мне горячую фасолевую кашу («фуль») с бутербродами и радовались, какого
дальнего путешественника им послал Аллах в столь ранний час. Угощатели не отпускали меня
до самого открытия пароходного офиса. Когда я доехал туда на бесплатном такси, то услышал:
«Билеты продавались до вчерашнего дня. Сегодня только в порту. Пароход отходит в 13 часов,
езжай туда и покупай»
В 10 часов пошел гулять по городу, имея целью потратить в бедняцких кварталах
оставшиеся египетские фунты. Еще в Каире я обменял деньги на пароход и на еду. Еще почти
столько же мне подарили различные богатые арабы за последние два дня. Теперь же, нужно
было потратить остатки этих средств, чтобы уехать в Судан с пустым кошельком.
Здесь нужно объяснить читателю, что попадание из Египта в Судан возможно ТОЛЬКО на
пароходе с билетом. Сухопутная граница была официально закрыта для всех, а по слухам, даже
заминирована. Конечно, невозможно закрыть тысячу с лишним километров Сахары, наверняка
там ходят караваны контрабандистов. Но вот иностранцев не пускают южнее Асуана, это
точно. Даже в египетский город Абу-Симбел дорога для иностранцев закрыта. Кроме парохода,
другого сообщения по озеру Насер нет, это наши «спортивные» автостопщики Шарлаев и
Шулов выяснили еще в прошлом году. Так что, все путешествующие через Африку люди, как
песчинки в песочных часах, собирались раз в неделю на этом пароходе. Некоторые называли
его «паром», что в принципе, на мой взгляд, неверно, ибо никакой транспорт въехать не него не
может. Говорят, несколько лет назад, экспедицию на мотоциклах втащили на палубу по частям
и за огромные деньги. Подобно прочим, и участники нашей экспедиции должны были
встретиться на этом пароме в количестве трех человек. Другая тройка, переправилась в Судан
еще неделю назад, и с ней мы встретимся лишь в Хартуме.
Пока же, я тратил египетские деньги на мороженное, сладкие пончики, хлеба и даже купил
пару египетских трусов за 6-25. Мне помогало то, что я знал истинный уровень цен и умел
торговаться по-арабски. Обычно, жадные египетские торговцы называли иностранцу цену в 5-
10 раз выше «нормальной».
Вот типичный случай «торговли по-египетски».
В маленьком магазинчике на арабской улице продают сок из сахарного тростника.
Мальчишка-подручный загружает в большую блестящую соковыжимальную машину стебли
тростника, машина урчит и крутит колеса, снизу вываливаются отжатые стебли, в специальный
контейнер стекает мутный белый сок с тростниковой мякотью. Торговец бросает в емкость лед,
черпает оттуда кружку и продает за 25 египетских копеек. Это я знаю, что по 25. Но торговец
видит перед собой белого мистера и загибает цену, в надежде облапошить туриста.
- Один стакан – три паунта. – Египетские фунты они почему-то упорно называют «паунты».
- Это не настоящая цена. – Я делаю вид что разворачиваюсь.
- Хорошо – один паунт, только для тебя.
- Это стоит 25 пиастров. Ты меня не обманешь.
- Нет, это стоит минимум 75.
- Всего хорошего. – Я уже прошел дальше по улице шагов десять, когда меня догоняет его
мальчишка-подручный и теребит за штанину.
- Эй, мистер! Вернитесь, он согласен! – Возвращаюсь.
- Ну, что согласен на 25?
- Согласен на 50. Дешевле не бывает. – Торговец уже сам понял свою ошибку, но сдаваться
не хочет и лишь улыбается в усы.
Тут, некстати для него, подбегает еще один пацан с улицы, кидает на поднос бумажку в 25
пиастров и берет стакан сока. Точно такую же бумажку я заранее держу в кулаке. Тут же
хватаю малого со стаканом за руку, по хохот всей базарной толпы, я демонстрирую торговцу
купюру на подносе и еще одну, такую же, у себя в кулаке. Бедный ребенок не придумывает
ничего лучше чем пролепетать «двадцать пять» и победа наша!
В тот день, гуляя по задворкам Асуана, я в первый и единственный раз за все путешествие
заблудился. Я помнил что трасса через сюрреалистические скалы выходила где-то из юго-
восточного угла города, но сколько я не забирал на восток, никакой магистрально дороги не
нашел. Все попытки спросить что-либо со словами «дорога» и «порт» у местного населения
оканчивались попытками посадить меня в маршрутку. Изрядно намаявшись по жаре, к 11-ти
часам я согласился-таки на бесплатный подвоз неизвестно куда. Оказалось, что эта маршрутка
имела конечным пунктом станцию железной дороги, где в 11-30 подошел пригородный поезд
до порта. Таким образом, я все же успел познакомиться в последний день и с египетскими
железными дорогами. Пассажиров в вагоне было не много, стекол не было совсем, сиденья и
двери железные (дерево в Сахаре – предмет роскоши!), контролеров или проводников тоже не
наблюдалось.
В 12-00 приехали прямо в порт. Возле будки-кассы встретил Сергея Лекая и Олега Сенова.
Они напрасно прождали меня вчера возле «старого» почтового офиса и заночевали в тех самых
скалах, которыми я восхищался на закате. Сегодня утром они уже успели искупаться в
водохранилище (озере Насер) несмотря на крики всех окрестных полицейских, что «очень
опасно! Крокодилы!», но, такого монстра путешествий, как Сергея, даже черти побоятся
трогать.
В будке мне продали на 88 фунтов три бумажки: 1. Билет на пароход. 2. Квитанцию об
уплате выездного сбора 3. Талон на питание во время плавания. При этом мы поочередно
попытались разрушить этот комплект с целью экономии, но удача не улыбнулась нам.
Когда нам уже поставили выездные штампы в паспорт, Лекай обнаружил у себя еще не
потраченные египетские деньги и побежал в магазин за хлебом. Мы же, вдвоем, пошли на
пароход занимать места. Неожиданно, у входа на пристань обнаружились еще двое египетских
полицейских, которые пытались содрать с нас еще два фунта «непонятно на что». Поскольку и
билеты и паспорта у нас были в руках, мы просто послали их подальше, объяснив на трех
языках что египетских денег у нас нет ни пиастра.
На пароходе полицейские преследовать нас не стали – слишком много народу и багажа. В
салоне, на палубе, и во всех прочих местах высились горы ящиков с фруктами и товарами.
Такое впечатление что Судан вообще ничего не производил – даже помидоры и огурцы
ввозились из Египта этим вот единственным в неделю «пассажирским паромом». Едва мы
заняли места, как появляется Сергей Лекай с кучей хлебов, и в сопровождении тупого
полицейского. Диалог следующий:
- Где ты ходишь? Мы тебе место заняли возле кондиционера, а тут народ все напирает!
- У меня отобрали паспорт!
- ????!!
- Они требуют у меня еще два фунта, а я как раз на последние булок купил, вот, держите.
- Зачем ты отдал им свой паспорт?!
- Я выхожу на пристань, а офицер полиции и говорит «Дай мне твой паспорт». Я решил что
еще одна проверка. А он его убирает в металлический ящик стола и говорит: «Два фунта».
Я объяснял что денег нет, но он послал со мной вот этого придурка, чтобы я спросил денег
у вас.
- Но у нас их тоже нет. Мы же ему сказали!
- Но они же тупые. Не верят мне, вот мы и пришли еще раз спросить.
Заявив солдату на четырех знакомых нам языках фразу «денег нет», мы отправили Лекая
обратно на берег за паспортом, а сами поставили на наши места три рюкзака, решив, в случае
чего, задержать отплытие. Полицейский скандал из-за двух фунтов (меньше одного доллара),
тем временем, разгорался, и Сергей оказался в кабинете начальника полиции порта. Желание
полицейских получить деньги было так же велико, как и нежелание русского путешественника
расставаться с паспортом. В итоге, начальник полиции достал два фунта из собственного
кошелька, передал в руки своему подчиненному, а тот отдал Сергею паспорт. Последний
пассажир взбежал на борт, все вскричали хвалу Аллаху, и только мы втроем на нескольких
языках крикнули проклятия в адрес египетской полиции.
Но теперь пароход отходит в Судан – саму замечательную страну мира – ура!
Озеро Насер образовалось при непосредственном участии СССР, в результате
строительства Асуанской ГЭС. Можно было бы ожидать, что его назовут «озеро Брежнева», но
египтяне назвали его все же именем своего тогдашнего правителя. Мощность электростанции
чудовищна – самая мощная в Африке, она снабжает энергией все города и оазисы Египта, а так
же, подозреваю, что часть ее продают в Иорданию, а возможно и в Ливию. О том какая
огромная энергия удерживается бетонной плотиной в узком горном ущелье, понимаешь только
тогда, когда посмотришь на Великий Нил в его среднем течении, между Хартумом и Вади-
Халфой. Одновременно озеро является самым безжизненным из всех рукотворных
водохранилищ. Рыбы в нем с каждым годом все меньше, ибо глина и плодородный ил с
верховьев супер-реки не смываются ежегодными паводками в долину, а оседает на дно в
суданской части озера. На всем почти 700-от километровом протяжении длинного и узкого
водоема по берегам нет ни одного кустика, деревца или травинки. Да и откуда им взяться, если
кругом камни и пески самой большой пустыни мира?
При наполнении озера, вся плодородная долина выше Асуана ушла под воду, и жизнь по
берегам исчезла – скалы и песок уходят под воду, не оставляя ни клочка земли для земледелия.
Так же под угрозой затопления оказались гигантские статуи четырех сидящих фараонов. Но
ЮНЕСКО добилась от СССР и г-на Насера, чтобы статуи разрешили (на деньги ЮНЕСКО)
разобрать по частям и перенести на более высокое место. Там, возле закрытого ныне города
Абу-Симбел они теперь и взирают на рукотворное море, которое запросто могло стать их
могилой. Другие же, менее значительные памятники эпохи фараонов, оказались затоплены
полностью или частично. Их можно увидеть на открытках, продающихся в Асуане. Конечно,
при затоплении, юный сосед Египта - Судан, тоже потерял в своих северных провинциях самые
лучше для земледелия долины. В городе Вади-Халфа пропали все плодородные земли, и люди
оказались обречены на голод и вымирание. В деревнях выше по течению, Нил отнял только
часть полей, и жизнь там еще теплиться. Что бы хоть как-то загладить вину перед суданцами,
египтяне отдали им часть водной акватории водохранилища, и на некоторых картах до сих пор
видно, что из Судана в Египет по поверхности озера вдается этакий «аппендицит», но ловля
рыбы там все хуже и хуже, как уже упоминалось, из-за заиливания воды. Город Вади-Халфа
умирает, но из залитого ночными электрическими огнями Асуана, туристы и египтяне этого не
видят.
Когда двухпалубный старенький пароход отходит от порта Асуан, то в прозрачной
изумрудной воде под ним мелькают огромные рыбины, пассажиры кормят их с палубы
хлебными крошками. Потом за кормой, вдоль горизонта вытягивается низкая серая линия
плотины. Вечером раскаленное красное солнце садиться в воду прямо по курсу, и кажется, что
озеро зашипит, когда огненный диск коснется поверхности. Затем на палубу опускается тьма.
На небе высыпают звезды, а берега все так же пустынны, ни одного огонька не нарушает
темноту африканской ночи. Лишь только на утренней заре солнце осветит четыре покорно
сидящие статуи на склоне насыпного кургана. О чем думают каменные фараоны? Четыре
тысячи лет промелькнули в Сахаре как один день, и только три десятка лет назад пришли
перемены из далекой северной супердержавы, правители которой задумали превратить в
советские африканские республики страны арабского мира.
Утром вода неожиданно теряет свою изумрудную прозрачность и приобретает цвет какао
из-за большого количества взвеси, приносимой Нилом из далеких верховьев Эфиопии.
Пароход имеет каюты «1-го класса» для богатых пассажиров, с многочисленными женами,
чемоданами, сотовыми телефонами и другими атрибутами богатства. В задней части второй
палубы располагается «салон 2-го класса». Длинные ряды скамеек, между которыми едут
«простые люди» и великое количество багажа: игрушки, мебель, виноград, макароны,
помидоры, коврики… Плата за провоз багажа устанавливается непосредственно на пароходе, в
результате торга между специальным «палубным капитаном» и фарцовщиками. Как я понял,
сумма денег, которая вручается из рук в руки без всякой квитанции, зависит от ценности груза,
его объема, наглости владельца и громкости голосов обоих торгующихся. Около двух часов,
призывая на помощь Аллаха, пророков и даже некоторую нечисть, в проходах стоял
невыносимый гвалт, который, казалось, временами готов был перерасти в рукопашную. К
заходу солнца консенсус, казалось бы, был найден и в салоне установилась тишина,
нарушаемая лишь шумом вентиляции. Потолок (или открытая палуба) на солнце раскалился
так, что до него невозможно было дотронуться, и лишь в сумерках пассажиры стали выходить
наверх для совершения вечерней молитвы. 4-го сентября 2000-го года, пассажиры второго
класса, получив по талонам невкусную и дорогую еду, заваривали чай и слушали авторскую
песню в исполнении русских автостопщиков. Олег Сенов, мужественно вез семиструнную
гитару из самого дома, неся таким образом, кусочек русской культуры в народы черного
континента. Арабы никогда не скрывали своего интереса к инструменту, и мы в любом месте с
удовольствием устраивали импровизированный концерт, подчас вовсе не рассчитывая на
вознаграждение, ибо угощали нас и так весьма обильно.
Спали на ковриках, прямо на палубе, радуясь утренней прохладе. В пять утра, некий
человек возник среди спящих тел и стал всех будить своими криками. Думали сначала, что
тонем, потом, что прибываем. Оказалось – утренняя молитва. Солнца еще нет, туман, но
правоверные только по каким-то им одним известным признакам определили направление на
Мекку и начали заунывную молитву с многочисленными поклонами. Понятно, что о
дальнейшем сне не могло быть и речи. Собрав манатки, спустились вниз и организовали
завтрак. В 10 утра по правому борту проплыли статуи Абу-Симбела, в 13-00 пароход встал, и к
нам устремился катер с таможенными чиновниками, видимо, ознаменовав пересечение
границы. Приняв на борт «человека с портфелем» к 15-ти часам подошли к причалу Вади-
Халфа: длинные затопленные баржи соединены шаткими мостиками. На баржах есть
брезентовые навесы, где суданские таможенники осуществляют досмотр багажа и документов.
Вещей было очень много. Пароход загружался, видимо, не меньше суток. А теперь еще дольше
будет выгружаться. Завтра он отправиться в обратный путь.
Лишь к 16-ти часам мы смогли сойти на берег. Суданцы не стали осматривать багаж редких
белых туристов и утруждать себя всякими там анкетками-вопросниками и показными деньгами.
На рюкзаки приклеили желтые таможенные марки, которые тут же отвалились. Алексей Воров
шьет рюкзаки из очень прочной ткани «кордура», к которой ни один клей не пристает!
