этого никаких трудностей в автостопе. Ведь если машина согласна взять на крышу одного
автостопщика, то почему бы не подвезти сразу шестерых? Некоторые из нас владели
английским хуже, другие лучше. Так что первые учились у вторых. Единственное неудобство
было в том, что у каждого была мелкая посуда для самостоятельного приготовления пищи.
Приходилось подвешивать над костром шесть мелких емкостей, которые и приготавливались
крайне неравномерно – первые два котелка уже выскребли ложками, а другие три только
закипают. В Гондере мы решили избавиться от этой проблемы и купить одну большую емкость
на шесть человек.
Проводник привел нас на местный базар. Как и в арабских странах, товар здесь
располагается по рядам. Сначала пошли в обувные ряды. Самый ходовой товар – тапочки из
автомобильных покрышек. Мастер сидит прямо на груде черных подметок, режет ножиком
ремешки и прямо на вашу ногу смастерит шлепанцы, которым сносу не будет, даже в горах,
несколько лет. У Антона порвались ботинки-вибрамы, которые уже на старте были сильно
«б/у». Здесь он искал ботинкам подходящую замену, но таковой, у сожалению, не нашлось.
Потом пошли ряды чеканщиков-жестянщиков и вот, наконец, целая улица продавцов
кастрюль. Но все кастрюли 5-6 литров либо слишком тяжелые, либо плоские, либо не имеют
ручек, с чаще всего еще и дорогие. Наконец, нашли кастрюлю из алюминия, привычного нам
вида, с ручками по бокам. Перевернули и увидели штамп: «Московский механический завод.
Вместимость 6 л.» Приятная встреча! Но стоила кастрюля 75 быр, в два раза дороже своих
нержавеющих соседей и пришлось от нее отказаться тоже.
На соседней улице предприимчивые эфиопы продавали пустые консервные банки. Ведь это
замечательная посуда и хозяйственная утварь для тех, кому нужно работать несколько лет на
для покупки только одной кастрюли. Вскоре наука победила: мы приобрели всего за 2 быра
почти новую шестилитровую банку из-под гуманитарного растительного масла Европейского
Союза. Спасибо богатой Европе – напоила эфиопов бесплатным маслом, а нам предоставила
дешевую посуду для варки картошки! Тут же, на выходе из рынка, проделали два маленьких
отверстия, просунули проволоку для подвешивания кастрюли над костром и наполнили ее
картошкой по 1 быру за 3 штуки.
Вернулись в общаги, помылись в душе, собрали вещи и распрощались с нашим юным
гидом. На память он получил несколько советских монет, авторучку и фотографию русской
зимы из моего альбома.
В кузове самосвала доехали до Azezo к 19-00. На южном выезде из города стоял
деревянный щит с указателем: «BAHR DAR-168km. ADDIS-ABABA-733km.»
Кто бы мог предположить тогда, что наш путь до столицы растянется почти на десять
дней!?
Темнеет. Вокруг дороги распаханные поля, огороженные от коров живой изгородью из
кактусов, которые у нас любят выращивать на подоконниках – темно-зеленые плоские листья с
длинными белыми колючками. В сумерках изматывающая жара отступила, настроение хорошее
– идем по эфиопской грунтовой дороге, распевая во всю глотку песни Владимира Высоцкого.
Крестьяне долго смотрят вслед шестерым странным иностранцам с рюкзаками, гитарой и
шестилитровой банкой картошки.
Неожиданно среди кактусов открывается зеленая лужайка травы. На противоположном
конце лужайки – только что построенный дом, но жильцов пока нет, окна и двери заперты на
засовы. Почему бы не заночевать на лужайке, ведь машин сегодня все равно не будет?
Дома богатых крестьян и ремесленников в Эфиопии строятся следующим образом: бригада
рабочих вырубает длинные и тонкие стволы эвкалиптовых деревьев и очищает их от коры (кора
идет для плетения корзин и другой утвари), несколько стволов потолще вкапываются по углам
строения, остальные образуют каркас из стропил и балок. Конечно, при таком материале трудно
добиться прямолинейности поверхностей и углов, но оно и не требуется. Затем, на ребра
каркаса привязываются полосками коры все оставшиеся ветки, получается – дом из прутьев.
Ответственный этап – заполнение самых крупных щелей травой, щепками и опилками. Затем
стена с обеих сторон обмазывается красноватой африканской глиной. Теперь, в зависимости от
финансовых возможностей заказчика, можно покрасить фасад яркой минеральной краской и
покрыть крышу оцинкованным железом. Кто победнее – разукрашивают «парадную стенку»
золой, глиной другого цвета или иными природными красителями, которые, впрочем, вскоре
выцветают под жарким солнцем. Если нет железа, крышу можно крыть кусками упаковочного
полиэтилена, дранкой или иным подручным материалом.
Дом, возле которого мы решили ночевать, был очень тщательно обмазан глиной, пред
запертой дверью имелась даже веранда, прикрытая от дождя металлическим козырьком. Я
натянул на веранде палатку, на случай малярийных комаров, а кое-кто из нас остался ночевать и
без укрытия, за что впоследствии и поплатился, но об этом читатель узнает в свое время.
Где же взять дрова? После строительства не осталось ровным счетом ни одной щепки
отходов – только яма в месте добывания глины. В ближайшую эвкалиптовую рощу
организуется экспедиция с моим фонариком, но не находит ни одной ветки. Однако, за рощей
проходит ограда соседнего дома, сделанная из сухих колючих веток. Может разобрать часть
забора? Не обидятся? Все сомнения пресекли соседские мальчишки, привлеченные фонариком.
Они знали лишь несколько слов по-английски, но в общении помогли несколько сухих прутиков
и жесты. Мы поняли друг друга примерно таким образом:
- Глядя-ка, белые мистеры в нашей деревне! Что вы тут делаете в темноте?
- Ищем дрова, ветки, палки. Хотим сделать костер, еду…
- Вам нужны дрова? Вот, возьмите…
Пацан смело выдирает колючую палку из забора. Мы благодарим и остальные тоже
следуют его примеру. Возвращаемся к лагерю с охапкой колючек, которые неудобно ломать, но
зато они хорошо горят. Теперь, однако, наше пребывание рассекречено. Из-за кактусов
появляется группа парламентеров из взрослых местных жителей.
- Эй, иностранцы! Что вы там делаете?
- Добрый вечер. Готовим еду на костре.
- Вы собрались здесь ночевать?!
- Да. Завтра утром поедем дальше, в Бахр Дар.
- Нельзя здесь ночевать! Очень опасно! Очень!
- В чем опасность? Не видим.
- Грабители! Ночные разбойники! Вас могут ограбить или даже убить. Очень опасно
ночевать без гостиницы.
- Не стоит беспокоиться. Мы уже много месяцев ночуем без гостиницы и еще ни разу нас не
ограбили. Идите домой и не о чем не беспокойтесь.
- Да? Ну как знаете. Мы вас предупредили. Спокойной ночи!
- Спокойной ночи.
- Можем ли мы вам чем-нибудь помочь?
- Пожалуй да. Сделайте так, чтобы все дети, которые бегают вокруг нас, пошли по домам…
Мужчины сердито кричат на амхарском языке и даже хватают с дороги камни. Дети тут же
разбегаются по домам и до утра нас никто не беспокоит.
Утром вышли голосовать, а у дороги ждут уже несколько десятков зрителей – вчерашние
вечерние гости рассказали про нас всем соседям.
У нас закончились запасы воды. Мимо идет девочка с грязной канистрой и ржавой
консервной банкой. Спрашиваю ее жестами «Где взять воду?» Манит рукой за собой. В десяти
метрах от нашей тусовки, в придорожной канаве сохранилась дождевая вода. В ней
блаженствуют лягушки, пиявки, личинки жуков и прочая фауна. Девочка погружает
консервную банку в темную жижу и переливает в канистру. «Это можно пить?!» - удивленно
спрашиваю ее жестом. Вместо ответа девочка демонстрирует мне питие воды и свое
удовольствие от утоления жажды. Это, пожалуй, даже круче, чем нильская вода в Судане!
Тем временем, на нашей позиции собралась толпа зевак, а три проехавшие на юг машины
отказались нас брать даже на крышу, ожидая пополнения своих карманов бырами. Пытались
разогнать толпу сначала уговорами, затем палками, потом камнями – все равно эфиопское
любопытство сильнее всех угроз и возможных наказаний. Нас спас только самосвал,
согласившийся подвезти нас в кузове на пять километров до своего поворота.
Какая удача! Нужный самосвалу поворот оказался как раз между деревнями. Есть надежда,
что следующий транспорт подберет нас раньше, чем толпы любопытных эфиопов из обеих
деревень окружат нас.
Задачка для очередного учебника Григория Остера: Русские автостопщики высадились на
дороге между двумя эфиопскими деревнями. От одной деревни проехали 1,5 километра, до
другой не доехали примерно 2 километра. Но от проезжающих машин, про нас уже знают
жители всех деревень на этой трассе. По направлению к нам выдвинулись толпы «ю-юкал»,
любопытных и «хелперов». Когда толпа вокруг нас достигнет, допустим, 50-ти человек,
автостоп станет бессмысленным занятием, ибо машины уже с трудом смогут проехать по
узкой дороге. Спрашивается: сколько у нас есть времени на «эффективный автостоп», если
каждые десять минут из каждой деревни к нам стартуют примерно по два удивленных
эфиопа, никогда в жизни не видевших белых людей без машины?
Однако, до следующей машины прошло больше часа. За это время шестеро автостопщиков
невольно «застопили» всех без исключения людей, идущих из одной деревни в другую.
Получилась разновозрастная тусовка, некоторые знали английский, пытались общаться, но
никаких полезных свойств не проявляли.
Это вам не Судан, где каждый норовит накормить, зазвать на ночлег, одарить едой и
фруктами… Это православная Эфиопия, у многих людей на грязной шее висят железные
крестики или иконки.
Еще несколько машин подвозили нас по 6-10 километров, по нашей просьбе водители
высаживал нас между деревнями. Третий водитель притормозил в центре деревни. Отбиваясь от
ю-юкал мы подбежали к огромному самосвалу «SKANIA», точно такие встречаются и на наших
дорогах. Водитель был не против подвоза в Бахр-Дар, и мы залезли в пустой кузов, затыкая уши
от доносящихся снизу криков «Ю-ю!»
Грузовик пополз в горы, злобно урча мотором. В кузове не было укрытия от палящего
солнца и сидеть приходилось на своих рюкзаках. Но эти неудобства компенсировались
прекрасным обзором на окружающие хребты и дорожные серпантины. Если не успел
сфотографировать красивую скалу, то можешь сделать это на следующем витке дороги.
Почти десяток фотокамер работали снимали горные кручи с террасами огородов, парящих в небе
орлов и манящую вдалеке полоску озера Тана. Несколько раз водители останавливались возле
придорожных кафе попить чай, но нас не угощали. Самим же нам приходилось скрывать от
водителей наличие денег, чтобы избежать возможных денежных домогательств в момент
расставания.
В обеденную жару грузовик переехал по мосту исток Голубого Нила, и высадил нас в
центре города Бахр-Дар. Центральная улица покрыта замечательным асфальтом, разделительная
полоса засажена аккуратными финиковыми пальмами. Есть бордюрный камень и тротуары –
чудеса цивилизации!
Город примечателен для нас тем, что в июне 1963-го года, «В дар от народа и правительства
Советского Союза» здесь был открыт современный политехнический университет. Даже на заре
XXI-го века учебные корпуса поражают своим величием и удобством. Между зданиями
построены крытые застекленные переходы, типичная для всех наших учебных заведений
столовая с ленточным транспортером подносов до сих пор является «чудом техники» для
эфиопской молодежи. «Советский народ» не скупился в подарках: у университета собственные
мастерские с кранами и станками, гараж и авторемонтный цех, целый парк ржавеющих
тракторов и автомобилей, огромная библиотека, которую можно встретить у нас, пожалуй, лишь
в крупных областных центрах. Современные пятиэтажные дома, со всеми удобствами для
персонала были просто роскошными по советским меркам 60-х годов, а в Эфиопии и сейчас
сильно контрастируют с местными соломенными хижинами.
В нашей команде появились первые серьезно заболевшие люди, нам нужно было привести в
порядок себя и одежду, подлечить больных, заняться ремонтом обуви и снаряжения,
отредактировать дневники и написать письма домой. В поисках долговременной вписки с
благами цивилизации, студенты проводили меня и Юру Генералова к квартире
университетского начальника. Юра пошел как «самый англо-говорящий», а я как
«сопровождающий», потому что Юре сильно нездоровилось уже несколько дней.
К нам вышел толстый и важный эфиопский человек, заместитель декана университета.
Звали его Гзача Аддунья. Юра обращается к нему по-английски, объясняя наш маршрут и
просьбу о вписке. Начальник уточняет наше количество и сроки пребывания. На десятой минуте
беседы выясняется, что г-н Гзачо - выпускник МГУ 1984-го года, и вполне может разговаривать
по-русски! Нам предоставили отдельный домик для «холостых аспирантов», в котором был и
водопровод, и электричество, и кухня.
До темноты мы мылись, стирались, варили кашу из чечевицы, слушали кассету Владимира
Высоцкого и радовались удачной вписке.
На следующий день изучали город Bahir-Dar.
На почту нас не пустили с фотоаппаратами в рюкзаках, пришлось отдать их охраннику на
улице. Интернет также, по телефону со столицей, как и в Гондере. Желающие ходили в
госпиталь, консультировались с врачами и аптекарями, лечились таблетками. Антон Кротов
купил за пять долларов высокие кожаные сапоги солдата эфиопской армии, в коих
благополучно проехал всю оставшуюся Африку и ходит до сих пор по Москве. Сварили целое
ведро чая и пили его с горячими булками из местной пекарни. Покупали апельсины и бананы по
два с половиной быра за килограмм.
26-го сентября пятеро участников нашей экспедиции поехали автостопом на водопады
Голубого Нила, что в 30-ти километрах от Бахр-Дара. Я остался на вписке температурить, так
как счел, что посещение водопада с температурой и поносом не пойдет на пользу моего
организма. Выпил несколько различных таблеток и 3 литра слабого чая, поспал четыре часа –
полегчало.
К вечеру все вернулись «домой». Решили не ехать дальше по прямой дороге в столицу, а
сделать крюк на восток, чтобы посетить знаменитые «монолитные церкви» города Lalibela.
Уникальные православные храмы занесены в каталог ЮНЕСКО и посмотреть на них прилетают
люди всех религий из самых разных стран мира. Юрий Генералов сменил меня на посту
«больного», с тем чтобы после ослабления приступа лихорадки ехать в Аддис-Абебу в
госпиталь Советского Красного Креста.
Когда впятером, вновь проехали через исток Голубого Нила, то за мостом нас зазвал к себе
в гости местный студент. Это что-то новое! В гостях у эфиопов мы еще не ночевали, нужно
согласиться хотя бы «для пользы науки».
Нас привели, несомненно, в один из самых богатых домов на этой улице. Достаточно
сказать, что у них был даже(!) телефон! Многокомнатный дом был изготовлен из глины, по
описанной уже в этой книге технологии. Зажиточные хозяева покрасили глиняные стены
краской даже внутри. В большой комнате, куда нас разместили, стояла пружинная кровать с
матрасом, старый покосившийся сервант. Потолка не было – сразу жестяная крыша.
Многочисленные родственники студента с гордостью смотрели на электрическую лампочку на
стропилах, с любопытством на нас, инопланетян с далекой планеты «Раша», и с завистью - на
своего родственника, который мог общаться с нами по-английски. Пользуясь тем, что внимание
туземцев рассеянно по нескольким объектам сразу, я тихонько достал фотоаппарат и
сфотографировал комнату, не поднимая рук. Когда вспыхнула встроенная вспышка, не все даже
поняли, что произошло.
Нас подробно расспрашивали о многих вещах: о том как живут у нас люди, как учатся
студенты… На вопрос, «что русские едят на ужин?» честно ответили «картошку с мясом» и
хозяева приготовили эту самую картошку с кусочками жареного мяса. Конечно, кто-то из
читателей сейчас спросит: «Почему не заказали какое-нибудь местное экзотическое блюдо, типа
«мозги обезьяны»»? Но на это, я, например, честно скажу, что был сыт инжеррой по горло и
очень даже рад был обыкновенному мясу без перца.
На ночь в комнате расстелили большой ковер, а двое из нас с гордостью (впервые за
последние две недели!) улеглись на кровать. Наивные! Как раз на кровати они и были больше
всего покусаны блохами. Избежали покусов лишь те, кто спал на полу, подстелив пенку и
наглухо закрыв спальный мешок.
Этой ночью на улице проистекал дождь и местный праздник «сожжение крестов», аналог
нашему «Проводы Зимы», но я сей праздник проспал, обессиленный болезнью. Пусть Вам
расскажут про него другие участники эфиопского этапа экспедиции, я стараюсь избегать в этой
книге описывать события, которых не видел лично. Хотя, допускаю, что в таком случае книга
могла бы быть намного интересней, и уж точно, в три раза толще.
