и цветы, магазины темнеют витринами, но покупателей на улицах нет – в полуденную жару
сирийцы стараются не выходить из домов, своеобразный «тихий час» до следующего намаза. В
окружении фонтанов в центре стоит статуя Свободы. Она смотрит прямо на дорогу в город
Латакия.
Туда и направляюсь, чтобы искупаться в средиземном море, ведь стрелка в Дамаске у
нас только завтра.
Из города до поворота в Латакию я доехал на «Форде» с кондиционером. Англо-
говорящий офицер так старался охладить салон, что я даже замерз. Сменил еще несколько
машин и застопил грузовик-дальнобойщик с пожилым арабом. Дорога втянулась в горное
ущелье, пейзаж изменился. Вместо выжженной пустыни на склонах плантации апельсинов,
вдоль дороги растут кактусы с розовыми плодами. Эти плоды съедобны и сладки, но надо знать
специальную технологию, как их правильно собирать и чистить. Машин все меньше, трасса все
уже. Кафе исчезли, зато на каждом удобном месте стоят торговцы различными товарами - прямо
как в России. Разговорчивый старик-водитель взялся учить меня арабскому языку и радуется
как ребенок, когда я правильно повторяю его фразы. На въезде в город пьем чай и прощаемся.
В центр въезжаю на маленьком грузовике. Этот водитель оказался большим начальником. Чтобы
похвастаться перед подчиненными, он привез меня к себе в офис и напоил ледяной газировкой.
Пешком пошел на море. На улицах Латакии повсюду знаки скорби по недавно
умершему любимому президенту. Старый президент правил страной 30 лет, сейчас на его место
избрали молодого сына. Через улицы города транспаранты-растяжки черного цвета: «Скорбим
по безвременно ушедшему старому президенту». Тут же за ней, такая же растяжка из белой
ткани - «Да здравствует новый, единогласно избранный, Президент!» На каждой витрине
магазина портреты обоих президентов. Все свободные стены заняты их портретами. Нашел
даже забор, который был обклеен портретами молодого президента на всю длину. Более двух
сотен портретов на одном заборе!
На набережной впервые увидел финиковые пальмы. Море теплое, больше 36-ти
градусов точно.
Купаются прямо на камнях под набережной. Много маленьких рыбок и крабов
разглядел на дне, когда попросил на 5 минут маску. Около двух часов провалялся на пляже,
обратил внимание что женщины не купаются совсем, только смотрят с набережной
завистливыми глазами. За что им такие мучения?
Вечером выехал на юг на грузовике с двумя очень веселыми парнями. Видимо, из-за
своего веселья, они не поняли, что мне нужно по трассе в Дамаск и увезли меня в город JABLE.
Когда я объяснил им их ошибку, они решили исправиться, и вывезли обратно на трассу возле
освещенного кафе. Вскоре кафе закрылось, машины почти исчезли. Решив, что ночью в Дамаске
делать будет нечего, зашел в апельсиновый сад и натянул палатку между апельсинами. Тихо,
прохладно и с разговорами никто не пристает – в таком ночлеге свои прелести.
Утром машин не прибавилось, пришлось ехать на локальных грузовичках от города к
городу. Только в половине девятого удалось взять красивый грузовик «ISUZU» до столицы.
Сирийские грузовики – почти «произведения искусства». Каждый водитель старается украсить
свою машину как можно бОльшим количеством разных отражателей, цветных стеклышков и
блестящих побрякушек. На стекла, и другие ровные поверхности, добавляются надписи и
наклейки, восхваляющие Аллаха и Мухамеда - Пророка Его. Кроме обычного клаксона,
водитель ставит специальную музыкальную систему и, в зависимости от того, какую кнопку
нажать, раздаются различные музыкальные трели. Все грузовики сигналят друг другу при
обгоне и встрече. Каждый по-разному, часто водители нажимают сразу несколько кнопок и
порождается совсем неописуемая катафония звуков.
Музыкальный грузовик приехал на оптовый рынок на окраине. Город DAMASKUS -
столица во всех отношениях. Огромные проспекты подчеркивали важность города. Тысячи
машин толкались в пять-шесть рядов, не обращая внимания на светофоры и дорожные знаки.
Пешеходы переходили улицу где и когда им вздумается, только на центральных перекрестках
это хоть как-то пытались регулировать полицейские. Огромные здания отелей воздымались в
пышущем жаром воздухе над жилыми одно-двухэтажными домами. В каждом доме на первом
этаже-полуподвале магазин или мастерская. Рекламные вывески с арабской вязью
перекрывались портретами президентов и на некоторых окнах и дверях. Широкие тротуары
были заставлены повозками с различными товарами, фруктами, досками и кастрюлями.
Проулки забиты горами мусора. Грузовики не могут подъехать к магазинам из-за большого
количества маршруток и легковым машин, поэтому все грузы на окраине города перегружались
на мелкий гужевой транспорт. Даже в жаркий полдень толпы людей снуют по улицам, а
торговцы выхватывают из толпы и заманивают в магазины потенциальных покупателей. На
каждом углу стояли тележки с соковыжималками, которые продавали сок, смешанный со льдом.
Возле них громоздились или весели в сетках всевозможные апельсины-мандарины, ананасы,
арбузы-дыни, виноград, гранаты и даже знакомые плоды кактусов. В гомонящей толпе, среди
арабских халатов и бурнусов (головной убор – косынка с обручем) выделялись шортами и
обтягивающими майками западные туристы.
Я спросил дорогу у болгарина, но он неожиданно довез до РКЦ на такси. Там меня
обнаружил Антон Кротов. Оказывается, уже несколько наших мудрецов, живут здесь еще со
вчерашнего дня. А сегодня первыми прибыли в РКЦ две бабушки.
Кутузова Нина Артемовна и Копейко Тамара Александровна появились на наших
тусовках в Москве, за несколько месяцев до выезда, и сразу заявили, что хотят быть нашими
провожающими.
Постепенно вся тусовка привыкла к бабушкам, и никто не удивлялся когда они
расспрашивали маршрут, узнавали как делать визы… В итоге, бабушки написали письмо
турецкому консулу, что у них пенсия всего 20 долларов, и что они хотят получить визу Турции
бесплатно. Подобное письмо они отнесли и сирийскому консулу. Представьте себе удивление
арабов, у которых на родине женщина не может отходить из дома дальше родной улицы и
разговаривать ни с кем, кроме родственников?!
Конечно, обе визы бабушкам дали бесплатно.
В июле 2000-го года они стартовали из Москвы и проехали Украину, Болгарию, Румынию,
Турцию, Сирию (и еще Турцию и Грузию обратно) вдвоем, истратив на все путешествие
фантастическую сумму 4 (четыре) доллара! Они ехали автостопом, на попутных автобусах,
электричках и повозках. Ночевали на вокзалах, в церквях, в палатке и в посольствах. В Дамаск
они прибыли в замечательном расположении духа, с подаренной едой в рюкзаках и с
намерением осмотреть всю Сирию и вернуться обратно через Кавказ.
Каждого новоприбывшего автостопщика Антон водил знакомиться с директором РКЦ.
Конечно, этот начальник был очень удивлен прибытием стольких путешественников сразу и
превращением его «Культурного центра» в «бесплатную гостиницу». В прошлом году шестеро,
в мае один, в июне двое, и вот сейчас уже пятеро и продолжают прибывать. Но поскольку
комната уже была выделена, мы понемногу скапливались и утешали директора тем, что часть
нас уедет уже сегодня. Директор кратко расспрашивал каждого прибывшего, снимал
ксерокопию паспорта и даже позволил нам отправить сообщение в интернет. И только
прибытие двух бабушек сильно поколебало веру директора в разумность автостопщиков, но
после беседы с ними наедине он и с этим смирился. После того, как все поделились новостями,
настало время прощаться. В 17 часов мы вышли на улицу сфотографироваться вместе с
директором и «провожающими». Тут как раз приехал Сергей Лекай, повторивший мой путь
через Кавказ, и даже неоднократно услышавший о моем продвижении от милиционеров и
ГАИшников.
Итак, к вечеру нас осталось шестеро. Бабушки сварили на кухне РКЦ геркулесовую кашу.
Когда мы сидели за чаем, то вспоминали слова директора: «Культурный Центр – это не
бесплатная гостиница». Действительно, в какой гостинице еще возможно, вот так, запросто
посидеть на кухне, за кружкой чая и обсудить новости, прямо как дома!
Тут как раз, в кухню зашел один из местных сотрудников. Увидел Лекая, побывавшего в
Сирии в мае, и сказал на ходу: «А, привет, Сергей. Давно что-то тебя не видел.»
И ушел.
… Мы гуляли по ночному Дамаску до двух ночи. Воров и грабителей можно было не
бояться, за воровство здесь, якобы, отрубают руку, но ни одного однорукого мы не видели. Зато
видели как местные женщины гуляют по улицам увешанные золотом и бриллиантами поверх
темных платков, которые здесь заменяют паранджу. Витрины магазинов на центральной улице
сияли тысячами огней. Финики и сотовые телефоны, золотые браслеты и кактусы, галстуки и
косынки-арафатки – все находило своего покупателя на ночных базарах. Мы проявили пленки
по 20 лир, купили мороженое по 15 лир и сторговали на рынке три килограмма апельсинов за 50
лир (1 доллар).
На следующий, прощаясь, подарил бабушкам карту Турции, 50 оставшихся российских
рублей и кусок автомобильного номера «50 RUS» для благополучного возвращения в Москву.
Еще бабушки повезли домой первые отснятые нами пленки, чтобы наши родители смогли
напечатать фотографии и увидеть «как нам тут хорошо!».
Прошел пешком мимо вокзала и дальше на юг, почти полгорода. Было очень интересно,
потому что в каждом квартале я обнаруживал торговлю каким-либо новым видом товара. Здесь
велосипеды, здесь запчасти для автомобилей. Есть квартал чемоданов, швейных и стиральных
машин.
Уже на окраине города, сама остановилась грузовая «Тойота» с трубами в кузове. Ее
водитель вопреки моей просьбе остановил автобус и заплатил за мой проезд водителю. Что ж,
для науки можно разок и автобус испытать. Это был первый мой автобус от самой Дубны, хоть
и старенький, но довольно быстрый.
Приехали в городок DAEL, здесь я желая потратить еще сирийских денег, заказал в кафе
шашлык (ок. 400 гр.) и колу. Взяли всего 50 лир.
В кузове грузовика довезли до города Dara, уже на границе с Иорданией. Иду пешком по
городу, в сторону границы. Окликает таксист на иорданском такси:
- Эй, путешественник! Куда идешь?
- В Иорданию.
- Я тоже. Давай подвезу.
- Спасибо. У меня денег нет. Всего хорошего.
- Я бесплатно подвезу. Садись ко мне. Давай!
- Хорошо, сажусь. Но денег не проси потом… Эй! Куда это ты? Граница в другой стороне!
- Не волнуйся. Сейчас заедем в магазин к моему другу. Попьешь чай, потом поедем.
Меня насторожило, что таксист заманивает к себе в машину, а потом еще и чаем поит. Все
стало ясно, когда подъехали в магазин. Таксист усадил пить чай, а сам вместе с другом стал
загружать в багажник различные товары и продукты: сахар, консервы, кетчуп, конфеты, чай,
макароны… Кроме того, в машине уже было полно всяких непонятных деталей, часов,
магнитофонов.
Уже поздно ночью выезжаем из Сирии. Водитель возле каждого полицейского просит меня
подождать в машине, вынимает из кошелька несколько денежных купюр и идет «здороваться».
До чего знакомая картина! - Все в точности как на грузинской границе. Только на этот раз я сам
играю роль «печенья».
В 22-00 пересекаем линию JORDAN BORDER. Досмотр багажа производят на длинном
освещенном столе. Упирая на то, что в его машине сидит русский путешественник, таксист
добивается досмотра вне очереди. Но это его не спасает, к тому же досматривать нас выходит
бородатый чеченец, лет тридцати трех. Конечно, он сразу понял, в чем дело. Бегло спросив
меня «что в рюкзаке?», стал обыскивать машину: сначала выгрузили и разорвали каждый
сверток и коробку, потом все что лежало в двойном дне багажника, потом под сидениями,
потом даже за обшивкой дверцы обнаруживалась все новая и новая контрабанда: алмазные
диски, автозапчасти, банки с лаком и эмалями… Гора «багажа» все росла, а водитель только
смущенно улыбался и пытался засунуть под пиджак какую-то круглую штуковину. Видимо, он
выступал в этой роли не в первый раз. Чеченец только довольно крякал при обнаружении
очередного тайника и обзывал иорданца русскими ругательствами, иногда спрашивая у меня
подтверждения точности своих определений. Через 15 минут все было кончено. Часть товаров
конфисковали, за другую пришлось заплатить деньги.
Я поставил въездной штамп и прямо тут же обменял 550 оставшихся лир на 6 иорданских
динаров.
Выехали в ночную Иорданию. Попросил таксиста-контрабандиста высадить возле
ближайшего апельсинового сада, ибо ехать в Амман в полночь совсем не хотелось. В качестве
моральной компенсации он купил мне банку «кока-колы».
Слева, за колючей проволокой, светился огромный комплекс многоэтажных зданий
(тюрьма?), справа посадки молодых апельсиновых деревьев. Поставил палатку в развалинах
какого-то недоразрушенного, или недостроенного дома.
Перейти к 6-ой главе.
